1920 г. станут очевидны. Но даже после серьезных потерь осени 1919 г. Главное Командование не считало возможным прекращение «борьбы с большевизмом». Как и в Сибири, белые военные и политики считали возможным изменить формы и методы этой борьбы, в том числе – в области организации управления. Как отмечал Деникин, «никакие жертвы в области ограничения гражданской власти не велики, если благодаря им могло быть достигнуто оздоровление казачества и разгром большевиков». Даже после отхода от линии р. Маныч к Екатеринодару (в конце февраля 1920 г.), по оценке начальника штаба ВСЮР генерал-лейтенанта И. П. Романовского, «Кубань мы еще успеем использовать как психологическую линию, здесь, я уверен, произойдет перелом, когда кубанцы увидят, что их территория занята большевиками»[117].
После перенесения военных действий на территорию Дона и Кубани с новой остротой встала проблема соотношения полномочий казачьих органов власти и Главного Командования. Снова приобрели актуальность идеи создания Юго-Восточного Союза или другой структуры, способной объединить южнорусское казачество. Еще на последнем заседании Кубанской Краевой Рады, 14 ноября 1919 г., была принята резолюция, провозглашавшая, что во имя единства казачества в «борьбе за целость Родины» и «в целях установления единообразного понимания казачьей программы и тактики», а также ради «скорейшей организации южнорусской государственной власти» «признать необходимым в кратчайший срок созыв общего съезда Кругов Дона и Терека и Кубанской Рады». Президиуму Рады совместно с представителями Донского Круга поручалось «разработать вопрос о Съезде» и «просить Терский Войсковой Круг» также «принять участие в разработке вопроса о Съезде»[118]. Правда, в ноябре вопрос о созыве Казачьего Съезда (или Казачьей Думы) ставился в зависимость от работы Южнорусской конференции. По завершении работы конференции предполагалось сделать Казачью Думу совещательным органом для согласования положений законодательства казачьих областей в целях выработки единообразной внутренней политики. Но так как работа конференции по-прежнему не дала бы результатов, то Казачья Дума должна была «поставить своей главной целью немедленное образование единой власти на демократических началах», то есть от совещательных перейти к учредительно-санкционирующим задачам. Своеобразным лейтмотивом казачьих настроений стало выступление на сессии Донского войскового Круга 3 января 1920 г. генерал-лейтенанта К. К. Мамонтова. Если еще осенью 1919 г. он, давая оценку результатам рейда его 4-го корпуса по советским тылам, акцентировал внимание на важности поддержки повстанческого движения и решения «земельного вопроса», то теперь его доклад изобиловал политическими замечаниями. Мамонтов отделял действия Главкома ВСЮР от политики его «окружения», критиковал политику Особого Совещания и призывал «к изгнанию за пределы Юга России виновников поражений» – генералов Лукомского и Романовского. В итоге Мамонтов предлагал незамедлительно «создать правительство
Протоколы общих заседаний Кубанской Чрезвычайной Краевой Рады созыва 28 октября 1918 года № 51–72 (заседания с 24 октября по 14 ноября 1919 года), Екатеринодар, 1919, с. 36–37.
