окументов, собранных в рамках катынского уголовного дела. Кстати говоря, такого подарка (я имею в виду также и сам факт передачи дел) отечественные историки не получили, что подтвердил мне в разговоре, состоявшемся на слушаниях в Общественной палате при президенте России, руководитель архивной службы страны А.Н. Артизов. Кто-то бездумно, как бывало не раз, выполнил указание высшего руководства страны, позабыв, а скорее всего, вообще не зная, о том, что и российские историки не менее своих польских коллег заинтересованы в объективном исследовании случившегося в 1940 г. в Катыни. К сожалению, не услышал я голоса протеста против действий бюрократов-манкуртов со стороны исторических институтов Академии наук, конкретных историков-полонистов. Фрагмент моего выступления в Общественной палате 20 октября 2010 г. с указанием на приведенный выше факт явного ущемления прав моих соотечественников, профессионально занимающихся историей, не появился на сайте палаты, хотя устроителями слушаний это было обещано.
В русле попыток укрепить взаимопонимание с российской стороны можно рассматривать и выход в свет в 2010 г. объемного сборника статей ученых двух стран, название которого говорит само за себя: «Белые пятна. Черные пятна. Сложные вопросы российско-польских отношений»[1].
В краткой аннотации к книге указано, что опубликованные статьи позволяют «сопоставить взгляды российских и польских исследователей по наиболее важным проблемам двусторонних отношений, начиная с 1917 г. до сегодняшних дней». Хотелось бы обратить внимание читателей на то, что абсолютно точно использовано слово «сопоставить». То есть речь не шла о близости позиций или даже о некоем сближении их.
А ведь сборник подписан к печати в сентябре 2010 г., то есть спустя почти полгода после появления признаков улучшения отношений между нашими странами. Я не ратую за обязательный учет политической конъюнктуры при отборе и редактировании статей. Отнюдь. Вызывает уважение позиция, высказанная сопредседателями российско-польской группы по сложным вопросам академиком А. Торкуновым и профессором А.Д. Ротфельдом. Они отметили, что первые варианты текстов авторы представили еще в 2009 г. Но «весна 2010 г. (имеется в виду авиакатастрофа под Смоленском и последовавшие за ней события. – А. З.) дала нам шанс. Воспользоваться им можно только через системное движение навстречу друг к другу»[2].
Выделим последнюю фразу общего текста сопредседателей. С ней нельзя не согласиться. Однако далеко не во всех статьях сборника просматривается заявленный подход. Подчеркну: «черные пятна» в истории двусторонних отношений остаются, а иногда и разрастаются благодаря «зашоренности» отдельных историков как среди польских исследователей, так и отдельных российских. Причем, и это отчетливо прослеживается в текстах, если наши соотечественники пытаются быть «объективистами», то есть показать недружественные действия с обеих сторон, то их коллеги (за очень редким исключением) всю вину за негатив в отношениях сторон сваливают только на царскую империю и Советскую Россию, а затем на СССР. Такую одностороннюю позицию ни понять, ни, тем более, принять нельзя. И достойны уважения такие российские ученые, как Г.Ф. Матвеев, А.Ф. Носкова и некоторые другие, с которыми мне приходилось сталкиваться и обсуждать ряд вопросов. Именно они отстаивали и продолжают отстаивать свои позиции, не поддаются давлению политической конъюнктуры и соблазну получить грантовую поддержку польской стороны.
Последнее – не моя идеологическая придумка, а абсолютно ясный денежный вопрос, который для патриотически настроенных исследователей ой, как трудно разрешим при подготовке и издании своих книг. К сожалению, у нас в стране нет таких структур, как, к примеру, Институт национальной памяти в Польше, заинтересованных в расширении исторических исследований и материально их поддерживающих. Лишь совсем недавно создан фонд, призванный финансово обеспечить работу российских историков. О чем можно говорить, если, насколько мне известно, Институт славяноведения Академии наук РФ и его польское подразделение в частности, призванное изучать прошлое двусторонних отношений и развивать российский взгляд на историю Польши, находится в плачевном состоянии и держится в основном на энтузиазме нескольких сотрудников. Если и дальше развитие полонистики пойдет по пути ожидания грантов от заинтересованных политико-исторических и, не побоюсь этого определения, националистических центров в Варшаве, то можно не рассчитывать на равноправное сотрудничество. Что-либо подобное упомянутому сборнику статей «Белые пятна…» мы в ближайшее время вряд ли увидим.
Заявление польского президента о длительности и сложности процесса улучшения отношений между нашими странами, сделанное во время визита в Польшу главы нашей страны Д. Медведева в конце 2010 г., не явилось чем-то сверхъестественным. Это показатель отсутствия видимых подвижек в историческом сознании польской элиты, включая и большинство ученых-историков. Я почти уверен в том, что и изучение переданных российской прокуратурой материалов уголовного дела по событиям в Катыни в 1940 г. только «подольет масла в огонь». Буду рад, если ошибусь в своем прогнозе.
А
Белые пятна. Черные пятна. Сложные вопросы российско-польских отношений. Российско-польская группа по сложным вопросам. М., 2010.
Там же. С. 14.
