оба вы виноваты. Думать надо, а не проецировать моё бесшабашное поведение в совершенно иных ситуациях на любой случай.
– Тоже мне, стратег нашёлся, – всё же выдавил Экхард.
Я не сдержал злобного рычания и замахнулся для удара, но всё же опустил руку. Сейчас и без того придётся много драться, если уцелеем, набью ему морду потом.
– Получше вас. Тебя, дурня, я всего несколько дней назад переиграл, хотя ты строил планы годами, а я сымпровизировал за сутки. А ты, – обернулся я к Эмме, – после тысяч лет заточения вместе с братьями, вообще не заикайся о стратегии и тактике… Даже все ваши планы спасения сводились к тому, чтобы уговорить меня помочь. Но по чьим картам в итоге была сыграна та партия, а?
– Если б ты не вёл себя как шут… – начала титанша.
– То проиграл бы этому олуху, – перебил я, кивнув на Экхарда. – Потому что он действительно долго всё обдумывал и наверняка имел много вариантов на случай большинства манёвров противника. Но только не на случай эксцентрично-безумного поведения и шутовства, перед которым спасовал, растерялся и пошёл по проложенной мной дорожке как осёл за морковкой.
Я, конечно, изрядно привирал. В конце концов, во многом своей победе я обязан пресловутому Пророчеству. А если уж говорить совсем прямо – скучающему всемогущему божеству, это самое Пророчество придумавшему и использовавшему нас всех как фигурки на игровой доске. И скорее шутовство, чем таланты тактика и стратега, наличие которых у меня всё же сомнительно, привлекло Абсолюта на мою сторону. Хотя план Экхарда всё же был чертовски плох, так что тут я ему даже польстил.
Как бы то ни было, со стороны окружающих было ошибкой меня недооценивать. Да, я часто веду себя эксцентрично, безумно и на их взгляд глупо. Но я могу себе это позволить, почему не подурачиться, когда тебе ничего не угрожает и в любой момент, как только запахнет керосином, можно попросту свалить в сторону заката. Но вот если керосин уже разлит кругом и подожжён – тут приходится начинать думать и включать логику и здравый смысл. А лучше – чуть раньше, чтоб не поджарить пятки, оказавшись запертым в кругу пламени.
– Если ты такой умный и великий тактик, то почему мы сейчас стоим тут вместе? – всё же подловил меня Экхард. – Ты победил? Тогда почему не наслаждаешься победой, а таскаешься вместе с проигравшим и ноешь?
– Потому что бабы – дуры, – мне не пришлось долго раздумывать над ответом. – А конкретно наши две – ещё и чертовски самоуверенные, своевольные и склонные переоценивать свои возможности, притом стремясь продемонстрировать и доказать свою значимость всем окружающим. Но ещё раз напомню, что тебя с собой не звал и как показывает опыт – правильно делал.
– Что сейчас-то делать будем? – прервала зарождавшуюся свару Эмма.
– Бить всех, кто попытается побить нас, – пожал плечами я. – Попутно пытаясь прорваться к выходу, а в случае неминуемого поражения – сдаваться. Надеюсь, понеся при этом приемлемые потери в лице его меднолобого величества.
