лкались у больницы и разбежались кто куда. Все равно толком ничего узнать не смогли.
Я решила проявить полезную инициативу и отважилась сходить к Лялиной бабке. Не хотелось. Честно. Я чувствовала себя виноватой. Почему – сама не знаю.
Когда с кем-то знакомым что-то поганое случается, со мной всегда так. Если задуматься, с незнакомыми – то же самое. Даже когда по телику про катастрофу сообщают, я жутко переживаю. Даже заплакать могу. Дурацкий характер. Вот как узнаю, что с кем-то кошмар какой-то случился, почти заболеваю. Я не вру. Может, у меня воображение слишком развито. Мне несложно понять, КАК им было фигово.
Это когда с чужими – а тут свой человечек. Почти родной.
Бабка и вправду совсем старенькая с виду. Но после несчастья с внучкой собралась с силами и ходит в больницу как на работу. Ее пускают. Она за Лялькой горшки выносит. Или что там выносят?
– Юля? Как же! Лялечка про вас рассказывала. Проходите.
После долгих уговоров я, наконец, узнаю, что произошло. Версия бабкина. Далекая от истины.
– Ограбили ее. Сейчас всех грабят. Даже старух и инвалидов безногих.
Лялька шла домой. Не поздно. На работу устраиваться ходила. Одета была как на свидание. В самое лучшее. И еще у нее был мобильник. Ей мама подарила. Которая неизвестно где и с кем (бабка сказала, что она проститутка). Еще было немного денег.
– Я ей дала с пенсии за квартиру заплатить.
И еще была тонкая цепочка с кулончиком. И сережки. Наверняка недорогие.
– Она обычно через дворы ходит. Чтоб быстрее. Там, за гаражами. И к сберкассе ближе, если от остановки идти.
Они ее подкараулили. И избили. Серьги выдрали их ушей не расстегивая.
Когда отобрали все, решили повеселиться. Ножом отрезали волосы. Вымазали в грязи.
– Доктор сказала, что внутри что-то повредили, – бабка все время переставляет предметы на столе.
Я хочу сдернуть скатерть, чтоб все эти воняющие склянки улетели на пол.
Потом им стало скучно. Они просто не знали, что еще сделать.
Вспомнили – повсюду говорят, что эмо режут себе вены. И полоснули ей по рукам.
Не совсем так. Они сначала хотели слово «ЭМО» вырезать, но не получилось. Получилось «э», три глубоких пореза, а потом руку кровью залило, и они сами перемазались и плюнули. А вторую руку когда резали, то она лицо ей закрывала и получилось и по кисти руки, и по щеке. Хорошо, глаз не проткнули. Нож вытерли о Лялькину кофточку. Чистюли.
Три девочки. Наши ровесницы. С дорогим ножом. Фирмы «Coleman». Подаренным папой на день рождения. Они им перед Лялькой похвастались. Типа у нас нож дороже всего, что у тебя есть.
– Ее собачник нашел, – почему-то эта подробность сильно расстраивала Лялькину бабку.
Словно «спаситель-собачник» звучало как-то особенно унизительно.
– Чем мы можем помочь? – с трудом проглотив комок в горле, спросила я.
– Ничего, мы справляемся, – привычный, словно заученный ответ.
Они сняли все это на мобильник.
Последнюю подробность нам потом подкинули Сурикатовы друзья ВКонтакте. Мы собрались у меня дома и несколько раз посмотрели. Танго были нужны лица. Он был сосредоточен. Он смог смотреть. Сурикат один раз поглядел. Я только слушала голоса. Мне этого хватило.
Танго и Сурикат обзвонили народ. Ушли. Мне не стоит знать, где они были и что сделали с этими девочками.
– На зло надо отвечать по справедливости, – напоследок уточнил Танго.
Я зла. Я не злая, но во мне кипит злость. Быть может, я могу даже убить. Но именно я сижу дома и жду. Когда они вернутся.
Вайпер там тоже был. Я пыталась его выспросить, как все было.
– Да нечего рассказывать. Я думал, мы поговорим. Но Танго – просто псих! Прикинь, заставил нас собачье говно по всему району собирать, – равнодушно добавил Сурикат.
Больше ничего не рассказали. Пришлось додумывать самой. А воображение у меня о-го-го какое.
Потом мы скинулись, кто сколько мог. И отдали деньги Лялькиной бабке. Чтоб она могла покупать лекарства. А то, говорят, Лялька до сих пор кровью писает.
Вот так появилась идея написать это пособие.
Глава 1
Сумбурная. Но она все объясняет
Кто участвовал в написании книги Книга написана «хором» Признаюсь сразу, автору помогали разные хорошие, не слишком взрослые люди. Которых объединяет лишь одно – они принадлежат к разным молодежным субкультурам.
