как я сейчас через фигню эту перепрыгну, – заявил он мне. Дело было за старой заброшенной школой. Там на утоптанной площадке действительно было много фигней, рядом с которыми кто-то сложил старые пружинные тушки диванов. Мы туда днем на велосипедах приехали. Никого не было. Только мы.
Я приготовилась восхищаться, как эти почти два метра амбиций сейчас перемахнут через вышеупомянутую фигню. Танго прицелился глазами, собрался и рванул к фигне так, словно сейчас сиганет через облака. Правда!
У меня даже дыхание затаилось.
А потом мы внимательно осматривали его ноги в районе коленок.
– До свадьбы заживет, – решил Танго, приводя дырявые штанины в порядок.
Размышления о своем безрассудстве привели Танго к неожиданной мысли.
– Головой думать надо было, – у меня началась запоздалая реакция на выходку Танго. – Дурак ты, Танго, и не лечишься.
– Типа того, – быстро согласился Танго.
На велике он ехать не мог. Точнее, ехал. Но очень медленно и криво. Больно, наверное, ему было. Мучился. Особенно от того, что следом за нами на полигон притопали мелкие мальчишки. И прыгали через препятствия как хотели. Прыгали. И не падали, как некоторые.
– Вот заразы, – завистливо бурчал Танго, оглядываясь на малолетних фанатов паркура. – Прыгают. И ничего не боятся. А я как мешок с костями. Фигак, и мордой в железяку эту. Разбег, прыжок и – хрясь… Смешно ей. Я умный. И осторожный. Мне моя жизнь дорога. А паркурщики абсолютно безбашенные. – Он еще подумал и продолжил: – И все равно долго тренируются, чтоб шею не свернуть. А вот возьми наркота. Он ни фига не соображает на кой черт ему жизнь. Он просто не думает. Ему его жизнь на фиг не нужна. – Ага. Размечтался! Он каждый день только про нее и думает. Он, кроме себя, вообще ни о ком не думает. Не умеет. – А у этих возраст такой, – пытаясь разглядеть как проходит тренировка, подытожил Танго. – Я тоже лет до пятнадцати почти ничего не боялся. Даже по перилам над Невой гулял. И по крышам. – Ну, положим, по крышам мы и сейчас гуляем. – Я не про это. Я про то, что до какого-то возраста многим по фигу само понятие «жизнь». Вроде как она есть и будет всегда.
Смысл слова «жизнь» для подростков вовсе не тот, что и для их родителей.
Я не собираюсь доказывать банальные истины. Вроде того факта, что каждый курильщик знает, что ворует у себя здоровье и практически является суицидником. Что каждый паркурщик знает, что может сломать ногу или позвоночник. Что жить вообще вредно.
АХТУНГ, РОДИТЕЛИ! Не надо забывать, что для подростков слово «жизнь» имеет несколько другой смысл, чем для взрослых. Для них в жизни нет безусловной ценности. Взрослым есть за что ценить свою жизнь. Даже если они сильно ошибаются по поводу своей ценности для истории человечества.
А как объяснить подростку, что суицид или наркотики (что одно и то же) отнимают жизнь? Особенно если он ведет пустой, бессодержательный образ жизни? Если у него нет увлечений,
