этюды Черни. Звук рояля его раздражал, но, по крайней мере, он знал, что в этот момент его дочь не думает о глупостях, не то, что ее мать.
Бэлла проводила все время в собственном салоне красоты – самом дорогом и престижном в городе – или развлекалась с очередным молодым любовником. Аркадий ей не мешал – личная жизнь жены его давно не интересовала, а вот подрастающая дочь притягивала и раздражала одновременно. До боли в зубах. Проводить время с друзьями он Нике запретил, придумывая развлечения сам. В этот солнечный день он наметил для дочери экскурсию в ботанический сад МГУ «Аптекарский Огород» на выставку орхидей. Там же у него была назначена встреча с партнером. Пока Ника будет смотреть цветы, он надеялся решить кое-какие свои дела в неформальной обстановке.
Освободился Аркадий на два часа раньше, чем обещал дочери, сразу поехал домой. Пока Марьяна накрывала для него обед, он, перепрыгивая через две ступеньки, поднялся в комнату к Нике и, не постучавшись, по-хозяйски вошел. Она, в коротком халатике, полулежала в кресле с белой косметической маской на лице и глупыми бигуди в коротких черных волосах. Звучала музыка – одна из кричащих музыкальных групп, которые так ненавидел Аркадий. Увидев отца, девушка вскочила, глаза ее сделались испуганными, она попыталась закрыть лицо руками:
– Папа, я не знала, что ты будешь так рано. Я еще не готова…
Ее наивный страх и желание оправдываться снова накрыли Аркадия теплой волной возбуждения и вызвали ответную волну ярости.
– Ты кого собираешься соблазнять? Ты с кем собралась встречаться?! Сними эту дрянь немедленно! – и он резким движением сорвал с ее головы несколько бигуди.
Ника взвизгнула от боли и рефлекторно оттолкнула отца маленькими ладошками.
– Да как ты смеешь, тварь неблагодарная! – Аркадий одним движением расстегнул пряжку и вырвал из брюк узкий кожаный ремень.
Ника завизжала:
– Не надо! Нет! – и в одну секунду забилась под кровать.
Отец успел схватить ее за руку, выволок на ковер, словно куклу, и стал хлестать по круглым ягодицам, спине, голым ногам. Ника рыдала и вырывалась из всех сил:
– Не надо! Не надо! Отпусти… Я больше не буду!
Он держал ее цепко, стараясь при этом хлестать не сильно, но ремень оставлял на голой коже красные следы, как от ожогов. Потом толкнул ее на кровать:
– Никуда не поедешь, наказана.
Халатик Ники задрался, обнажив простенькие девичьи трусики в цветочек, но она, закрыв голову руками и рыдая в голос, этого не замечала. Тяжело дыша, Аркадий вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь, будто совершил преступление. Спустился вниз, молча пообедал. Потом сказал Марьяне:
– До вечера будешь со мной, в спальне. Жду через десять минут.
И, не оглядываясь, вышел.
Дневник
Прошло
