далеко. Он не узнал своих кварталов. Остановился.
Вечерело. Перенастроил навигатор, и в нём отразились адреса для выбора. Первым в списке оказался последний со вчера адрес квартиры Анжи. За ним шёл адрес ресторана – места их знакомства. А ниже – адрес Риннэ.
«Ах, Риннэ, ты можешь подождать. Меня ты всё равно ведь любишь. Куда я денусь! Жизнь огромна! Ну, не с одной же только спать. Успеется. Со временем все утомляются друг другом. Воспоминания оставляем. Меняемся в партнёрстве. Тело обновляем и вновь, случайно встретившись, в любовь играем», – так думал Корэф и побежал к Анжи.
Сгущалась темень, фонари опять зажглись. Зажёгся свет и в окнах. Роботсмэны видели и в абсолютной тьме, но то ли по привычке зажигали свет, то ли со светом богаче было впечатление о предметах.
По улицам знакомым носился наш герой. Вдруг перед домом он остановился: «Вот этот дом!»
Корэф поднялся в лифте на этаж и прикоснулся к ручке двери. Через секунды дверь открылась. Анжи и Корэф молча друг на друга посмотрели, но не решались что-либо сказать. Да и вопросы путались в их головах, друг друга в панике перебивали.
Анжи решилась первой, как и положено хозяйке:
– Привет, Корэф! Надеюсь, ты здесь не случайно?
– Нет.
– Тогда зайди.
Анжи пропустила Корэфа мимо себя и затворила дверь. Корэф только открыл рот, желая оправдаться за внезапное появление:
– Я…
– Решил продолжить интервью? Есть ещё о чём поговорить?
– Да. Я пересмотрел все в памяти твои вопросы. Мои ответы мне показались не точны. Ты предложила непростые темы. Я бы ответил по-другому.
– Видишь ли, Корэф. Меня устраивают не продуманные ответы, а сказанное спонтанно, сразу, под первым впечатлением, экспромтом, без внутренней критики или цензуры. Писать не будем интервью. Я заметила, ты не равнодушен к прекрасному. Что в предпочтении у тебя: поэзия, музыка или живопись?
– Все три. Люблю я также точные науки. Люблю природу. Ещё красивых роботсвумэн.
– Все роботсвумэн хороши.
– Да. Но я люблю далеко не всех. Все разные, даже в красоте. Сам не понимаю, почему не всем я восхищаюсь. Красиво всё, но я люблю не всё. И женщин я люблю не всех. И если сплю, не значит, что люблю, и если сплю с одной, не значит, что не люблю другую.
– Красиво жить тебе не запретишь!
– Так все, по-моему, живут, и тянется всё это триста лет. Мы все здесь переспали друг с подругой и далеко не первым кругом. А что ещё нам делать? Работа есть у каждого. Она рутинна. Ничто мы изменить в процессах не в состоянии, когда что-либо изменить запрещено. Всё производство связано лишь с восстановлением роботов и роботсмэнов. Нам ничего не нужно. Лишь энергия и обновлённые тела. Нам нет износа потому, что всё в нас,
