это только имитация, магнито-динамический сигнал, чем моделируется семяизвержение.
– Ах, Корэф, любишь ты техничность выражений. Во мне уже лет триста блаженство струями прилива растекается по телу. Мне персики груди наполнило упругостью. Дышу я полной грудью, как никогда я не вдыхала. Я тело не могу остановить, невольно продолжает извиваться. Как ты меня завёл! Как механическую куклу. Останови! Прижми меня всей силой! Мечом вонзайся! Бей, стучи по наковальне! Держись руками за станину! Ну, что же ты затих?!
– Хочу тобой налюбоваться. В сиянии светится небесным светом тело, как Месяц светится во мгле пространства беспредела. Боюсь я дня, что Солнца свет приносит. Лик тела твоего меняет цвет, как осень. Цвета прекрасны, но на безжизненной листве. А Месяц жизнью светит в мёртвой темноте.
Риннэ непроизвольно продолжила в движениях извиваться, стонать и охать чувственно, что так мужскому слуху мило! И стала поцелуями свалившееся тело покрывать. Затих и Корэф, ощутив впервые функцию программы. Хотя и он за триста лет все чувства перечувствовал, но к женщинам стремился каждый раз. В нём ни на миг огонь любви не гас.
Риннэ расслабилась и, глядя как бы в небо, потихонечку запела:
– Я не живая без тебя.
С тобой средь ночи просыпаюсь,
Живу тогда, душой любя,
Рукой во тьме тебя касаясь.
Тебя мне страшно потерять.
Ты кажешься недосягаем.
Куда бы ты ни кинул взгляд,
Моих не видишь ожиданий.
Нет пламени – тебе отдать,
Чтоб и в тебе заполыхало.
Любая жертвенность и страсть
Тебя не тронут. Нет запала.
Так полежали с полчаса, поговорили шёпотом в тиши вечерней о всякой глупой чепухе, что в квантовую голову могла сейчас прийти. Собравшись с силами, партнёры, ещё телами не успев остыть после такого разогрева, внезапно вновь набросились, вцепились в грудь и в спину, в прочие частицы. Восторженными криками и в стонах наслаждения и муки возобновилась тесная их близость!.. Под охи, ахи, вскрики их танцы на софе и на полу мелодией и ритмом менялись до утра.
На утро выпал выходной. Любовники не шевелились до полудня. Энергия их батарей была истощена и требовала наполнения, что и происходило, пока они сознания лишились и глубоко уснули, откатив тела подальше друг от друга. Энергия входила бесконтактно.
Светило разогревшееся солнце сквозь мрачные глухие шторы окон (но это был лишь фокус стёкол). Очнулась парочка. Глаза раскрыли и зашевелились. С энергии притоком телами вновь сплелись. Риннэ сияла счастьем в огромных чистых глазках, как девочка, познавшая впервые! И если бы мне было неизвестно, что триста лет подряд с Риннэ происходило, то я и обмануться был бы рад.
– Я счастлива! Так вот оно какое! Как хочется мне жить! Как хорошо с тобой! Как я тебя люблю! Я так люблю тебя!.. Ну, нет моей любви сравнения! Я поняла: не проживу
