живущим в Кумкапы (район Константинополя, где находилась резиденция армянского патриарха и селились армянские священнослужители)?
– Мне приходилось встречаться с ним в Смирне, он умен и приятен в обращении.
– Гарабет укажет тебе, где найти астролога, который вхож к Томаре. За несколько золотых этот астролог сообщит тебе благоприятное для Томары время. Можешь и в дальнейшем обращаться к Гарабету, если у тебя возникнут затруднения, он предан Святому Престолу и не раз оказывал нам важные услуги. Гарабет во всем тебе поможет. Он еще молод, но имеет огромное влияние на патриарха Даниела и константинопольский патриархат благодаря своему уму, а меня всегда почитал, как родного отца. Однако помни: до тех пор, пока о моей болезни не будет объявлено официально, даже Гарабет не должен о ней знать. Это все, сын мой, теперь иди, я должен отдохнуть.
Католикос и впрямь был бледен, на лбу у него выступили капли пота.
– Я хотел исповедаться, Вехапар тер, – нерешительно проговорил Нерсес, – но на исповеди мне придется открыть….
Поняв его, Гукас кивнул.
– Можешь исповедаться своему крестному епископу Галусту, у меня нет от него тайн. Подойди ко мне, сын мой, я тебя благословлю.
За год, что Нерсес не виделся с архиепископом Галустом, тот сильно поправился, в движениях его появилась некоторая суетливость. Незадолго до прибытия Нерсеса он уезжал в Ереван по делам и, вернувшись, обрадовался встрече с крестником чуть не до слез. Потискав Нерсеса в объятиях, потрепав его по плечу и оглядев со всех сторон, Галуст одобрительно кивнул:
– Изменился. Возмужал. Ну, расскажи, сын мой, расскажи поскорее, какие новости, нам ведь здесь почти ничего неизвестно. Что говорят в Европе о нынешней войне?
Судя по осведомленности католикоса Гукаса, Галуст явно прибеднялся – вряд ли Нерсес мог знать больше того, что было известно Эчмиадзину. Однако он видел, что архиепископу хочется поговорить.
– В Европе говорят то же, что и везде, крестный, – адмирал Ушаков полностью очистил от французов Ионические острова, Суворов разгромил войска Моро на берегах Адды, а Нельсон изгнал французов из Неаполя.
Галуст радостно всплеснул толстыми ручками:
– Ну, слава Богу, слава Богу, значит, с республикой скоро будет покончено, и во Францию вернется законный король. А что известно о том молодом генерале, которого Нельсон закрыл, как в ловушке, в Египте? Поначалу говорили, он нашел свой конец в песках, теперь пошел слух, будто его войска пытаются осаждать Акру. Кстати, я запамятовал, как его имя?
– Бонапарт, – равнодушно ответил Нерсес, мысли которого витали в этот момент очень далеко от молодого французского генерала, – я мало, что знаю, из Египта плохо доходят новости. Крестный, – он заколебался, – я только что вернулся, у меня не было времени подготовиться к исповеди. Но мне тяжело,
