вздохнул. Взволнованный Гайк процитировал Даврижеци:
– «Священники взяли ключи от церкви, называемой Верхний Катан, и, когда вышли за городские ворота, остановились перед церковью, во имя Богородицы выстроенной. Множество христиан, которые тоже принесли ключи от домов своих, подойдя, примкнули к священникам, и все вместе подняли горестный крик, и с сердцем, разрывающимся на части, и глазами, полными слез, стенали, и плакали, и громко взывали к Богородице, и говорили: „О святая Богородица, тебе вверяем мы ключи от святой церкви и домов наших; верни, нас из чужбины, куда угоняют нас“. И, молвив это, бросили ключи в реку. Так плакали они и причитали много часов подряд, а потом пустились снова в путь»
Лицо Гайка сияло, и даже Серо, до сих пор с некоторым превосходством смотревший на «книжного червя», ощутил к нему уважение. Месроп кивнул:
– Ты прав, молодой ученый ага! Правду говорят, что в Святом Эчмиадзине учат мудрости. Деда помню, он умер, когда мне было десять. Рассказывал, что в Новой Джульфе есть предание о брошенных в воду ключах, за которыми должны вернуться. Только почти никто не вернулся, всего несколько армянских семей жили в Джульфе, когда туда приехал мой дед. Нахичеванский хан, узнав, с какой целью он приехал, обрадовался, обещал покровительство и дал торговые привилегии на пять лет. Все правители встречают армян приветливо, ибо никто не может наладить торговлю, как они. Дед мой построил большой дом, женился. Мой отец и я родились уже в Джульфе, но семья наша постоянно поддерживает связь с родными из Новой Джульфы. После смерти деда вся торговля с Ереванским ханством и Россией идет через нас. Недавно и я женился.
В этом месте своего рассказа Месроп, сбившись, неожиданно покраснел, и видно стало, что он еще очень молод – не старше Серо, может быть даже моложе. Гайк из вежливости сделал вид, что не замечает его смущения, а Серо преувеличенно торжественно проговорил:
– Прими наши поздравления, ага Месроп, пусть Бог пошлет тебе счастье. Надеюсь, твоя молодая жена теперь в добром здравии?
Месроп смутился еще больше.
– Да… Спасибо… да… ну… Теперь, когда я женат, отец решил, что пора мне самостоятельно водить караваны. Послал меня с товаром в Нахичевань. Не в Ереван и не в Тифлис, всего лишь в Нахичевань, – в голосе его прозвучало отчаяние, – а я… я едва не позволил проходимцам обманом завлечь меня в сети. Если бы не ученый молодой ага….
Купец виновато посмотрел на Гайка, и тот сочувственно улыбнулся:
– Ты не мог знать, ага, что замышляют эти люди, да и кто бы подозревал, что такая подлость возможна?
Серо скептически хмыкнул и покачал головой.
– Не слушай моего друга, ага Месроп, он еще слишком юн. Любая подлость возможна. Купец должен быть осторожен всегда и везде, потому что везет дорогой товар. А теперь расскажи нам, кто такой Керим-хан, почему его имя вызвало такое волнение.
