пакет в руках отца, Петя застыл на месте.
– Батюшка, я…
– Садись, – спокойно сказал ему отец, – рассказывай.
Лгать отцу Петя не посмел.
– Вы ведь понимаете, батюшка, – сказал он, окончив рассказ, – что я не мог отказать дядюшке Сергею Николаевичу. Он, видно чувствовал опасность, потому и попросил меня взять пакет. Что в нем, я не знаю, я его не открывал. Но, скорей всего, из-за этого пакета дядюшку и арестовали.
– Почему ты до сих пор не уничтожил пакет?
– Его высочество Павел Петрович велел покуда пакет сохранить. Возможно, пакет ему еще понадобится.
– Что? Понадобится? Для чего? Заговор против родной матери? Я по-французски плохо понимаю, и то мне с первых слов стало ясно. Уничтожь пакет, или я сам это сделаю!
– Батюшка, – тоскливо проговорил Петя, – с тех пор, как я в первый раз увидел цесаревича пять лет назад, он изменился, а казнь французского короля сильно на него подействовала, иногда он говорит очень странно, и поступки его тоже… Хотя я не вправе об этом судить, я обязан ему своей карьерой и тем положением, какое теперь имею – не прими он во мне участия, не возведи в офицерское звание, я и на балу дворянском не смел бы показаться. Его высочество полагает, что пакет может ему пригодиться, поэтому я дал ему слово пакет сохранить. Моя честь в ваших руках, батюшка.
Глядя на сына, Петр Сергеевич раздумывал, что делать.
– Хорошо, – сказал он наконец, – пакет останется здесь, но верни мне ключ от кабинета. Лакею скажу, что имеется только один ключ, который всегда был у меня и только у меня. Он так и будет говорить, если его спросят. В случае чего, ты должен отвечать, что ключа никогда не имел.
– Но… батюшка, тогда ведь… если пакет обнаружат, то вся вина падет на вас, – голос юноши задрожал.
– Повинуйся, это мой приказ.
Закрыв лицо руками, Петя разрыдался.
– Ах, батюшка, – говорил он, – смею ли я подвергать опасности вас, братьев и сестриц, тетушку Елену Филипповну! Она всегда была со мной ласкова, как родная мать, а я… Но что я мог поделать?
– Молчи, – подойдя к Пете, князь крепко обнял его за плечи, – наверное, я поступил бы также, а ты мой сын. Мой старший и любимый сын, хотя не в моей власти дать тебе свое имя.
Петя прижался лбом к его плечу и тихо попросил:
– Батюшка, расскажите мне о моей матушке, какой она была?
Вздрогнув, князь отстранил его и оглядел.
– Твоя матушка была красавицей, – глухо сказал он, – как ты, хотя ты похож на меня, а не на нее. Странно, я ведь урод. Не спорь, сынок, теперь уже меня это мало тревожит, – на губах его неожиданно заиграла нежная улыбка воспоминания, – но твоя мать почему-то считала меня красавцем. Впрочем, как и моя княгиня. А теперь расскажи мне о девице, к которой так прикипело твое сердце.
Петя вспыхнул.
– Но откуда вы…
