все вижу. У вас такие глаза… Такие… Я ведь люблю вас, тетушка! Я все для вас сделаю!
– Ах, Петруша, – со вздохом проговорила она, – ты ничего не можешь сделать.
– А хотите, я… я его убью?
После этих его слов Варвара Филипповна смеялась очень долго и громко, а отсмеявшись, спросила:
– И как же ты сможешь его убить, дурачок?
– Ну… ножом. Или топором.
Он смотрел на тетку, широко раскрыв глаза и ожидая, пока она отойдет от очередного приступа хохота.
– Глупый ты, Петруша. Во-первых, серебряным столовым ножом человека не зарежешь, а топор для тебя слишком тяжел, ты не сумеешь как следует размахнуться. И потом, ты забыл, о чем я тебе всегда твердила: любое преступление надо совершать так, чтобы тебя не поймали. Так испокон веков поступали все умные люди.
– А как они убивали? – в глазах мальчика появился жадный интерес.
– Ну, – Варвара Филипповна пожала плечами, – по-разному. Иногда врага подстерегали где-нибудь на пустынной дороге и всаживали в сердце кинжал. Но я тебе уже объяснила, что для тебя это не годится.
– А как еще?
– Иногда травили ядом, но это опасно – часто погибали совсем не те, кому яд был предназначен. Поэтому, милый мой, оставь свои мысли и иди к гувернантке заниматься французской грамматикой.
Разговор с мальчиком разбередил ей душу, она надеялась, что, поправив здоровье, Сергей Николаевич заговорит об отъезде в Петербург, но ему нравился покой имения Вадбольских, князь уже начал обсуждать с ним приближавшийся сезон осенней охоты, а из разговоров княгини само собой подразумевалось, что Рождество они должны провести вместе. Это означало, что уедут Новосильцевы не раньше, чем ляжет санный путь, и если прежде жизнь в деревне казалась Варваре Филипповне просто тоскливой, то теперь присутствие постылого мужа делало эту жизнь невыносимой.
– Я этого не вынесу, не вынесу, – громко шептала она однажды, бредя вдоль тропинки, усыпанной опавшими осенними листьями.
– Тетушка, – Петруша неожиданно и, как всегда, бесшумно, вынырнул из-за стволов осин, стоявших рядком у дороги, – я знаю, тетушка!
– Что ты знаешь? – остановившись, с досадой спросила тетка. – Прекрати подкрадываться, у меня от тебя скоро сердце остановится.
– Я знаю, как убить дядюшку, тетушка, – оглянувшись, зашептал Петруша, – и никто ничего не узнает и не заподозрит!
– Ты опять взялся за глупости? – она тоже оглянулась и строго произнесла: – Вот погоди, дядюшка узнает о твоих разговорах и сразу меня отсюда увезет!
– Но ведь вы не уедете, тетушка? – рот его плаксиво искривился. – Я не хочу, чтобы вы уезжали!
– А что мне останется делать, если дядюшка захочет меня увезти?
– Не захочет, потому что я его убью! Помните, как Клеопатра умерла? А этой весной
