прекрасные руки лежали у него на плечах, пока он напряженно обдумывал эти слова.
– Хорошо, – сказал он наконец, – но я пойду вслед за тобой.
Они подошли к порогу, и он открыл дверь. В коридоре стоял Олдерсон со своими двумя помощниками, а в нескольких шагах от них миссис Дэвис.
– В чем дело? – резко обратился Каупервуд к Олдерсону.
– Там внизу дожидается джентльмен, который хочет видеть эту даму, – отвечал сыщик. – Надо полагать, это ее отец, – спокойно добавил он.
Каупервуд посторонился, пропуская Эйлин; она быстро прошла мимо, взбешенная тем, что эти люди проникли в ее тайну. К ней сразу вернулась вся ее отвага. Она была возмущена: как смел отец выставить ее на посмеяние? Каупервуд двинулся было за нею.
– Я бы не советовал вам идти туда сейчас, – благоразумно предостерег его Олдерсон. – Это ее отец. Ее фамилия Батлер, не так ли? Вы его мало интересуете, он хочет забрать свою дочь.
Каупервуд тем не менее пошел дальше и остановился на площадке.
– Зачем ты сюда пришел, отец? – донесся до него голос Эйлин.
Ответа Батлера он не расслышал и вдруг успокоился, вспомнив, как сильно этот человек любит дочь.
Очутившись лицом к лицу с отцом, Эйлин хотела было заговорить вызывающе и с негодованием, но взгляд его серых, глубоко сидящих глаз, смотревших на нее из-под косматых бровей, свидетельствовал о такой муке, о таком великом горе, что она, невзирая на свое озлобление, как-то сникла. Все это было слишком печально.
– Никогда я не думал найти тебя в таком месте, дочка, – проговорил Батлер. – Я полагал, что ты больше уважаешь себя. – Голос его дрогнул и прервался. – Я знаю, с кем ты здесь, – продолжал он, грустно покачивая головой. – Негодяй! Я с ним еще разделаюсь! По моему приказу за тобой все время следили. И зачем только я дожил до такого позора! До такого позора!.. Немедленно поедем домой!
– В том-то и беда, отец, что ты нанял людей выслеживать меня, – начала Эйлин. – Мне казалось, что ты должен был…
Она умолкла, потому что он поднял руку каким-то странным, страдальческим, но вместе повелительным жестом.
– Замолчи! Замолчи! – крикнул он, мрачно глядя на нее из-под насупленных седых бровей. – Я не выдержу… Не вводи меня в грех! Мы еще в стенах этого заведения. И он тоже еще здесь! Немедленно поедем домой!
Эйлин поняла. Он говорил о Каупервуде. Это ее испугало.
– Я готова, – взволнованно вымолвила она.
Старик Батлер, подавленный горем, пошел вперед. Он знал, что никогда в жизни ему не забыть этих тяжких минут.
Глава XXXVII
Несмотря на всю свою ярость, всю свою решимость расправиться с Каупервудом любыми средствами, Батлер был так ошеломлен и потрясен поведением Эйлин, что стал словно совсем другим человеком, чем сутки назад. Она держала себя смело, более того, вызывающе, а он был уверен, что, захваченная на месте преступления,
