я учительница и сказала, что ближайшие несколько дней у вас незапланированные выходные, – подбрасывая фонарик вверх, сказал он – так что, поздравляю.
Я любила ходить в школу. Но только потому, что на переменах общалась с Питером и Мэри.
– Ну конечно, теперь я буду целыми днями одна. А можно я пойду с тобой? Я буду вести себя тихо и спокойно, как настоящая восьмиклассница, честно, – сказала я, складывая ладошки, как при молитве.
– Как хочешь, но вообще-то, я подготовил для тебя что-то поинтереснее, – Питер загадочно улыбнулся.
– Ну! Ну же! – начала я трясти его за плечи.
– Я договорился с родителями, мама разрешает пойти тебе сегодня с отцом на рыбалку.
Я не верила своим ушам. На рыбалку с папой, за мои семь лет, мы ходили всего пару раз, и то с Мэридин или Питером.
– Питер! – я повалилась на брата и обняла его. Он смеялся и гладил меня по голове.
– Элизабет, отец сказал, чтобы ты была готова через 10 минут. Ему нельзя опаздывать, – я повернулась и увидела Мэридин, которая стояла в дверях и строго смотрела на нас.
– Хорошо, Мэри, – тихо сказала я и подбежала к стулу, где висела моя одежда.
– Скорее, а то папа уплывёт один, – с улыбкой сказал Питер, выходя из комнаты.
В тёплом зелёном свитере и джинсах я спустилась вниз по деревянной лестнице, которая жутко скрипела.
– А ну-ка стой, – мама остановила меня одной рукой, – доброе утро, – она обняла меня и звонко поцеловала в щёку.
– Потом с ней наобнимаешься, Элинор! Нас ждут, – сухо крикнул мой отец.
– Держи, малыш, – она протянула мне контейнер с бутербродами, – будь аккуратна и не пытайся плавать, не сезон, – она широко улыбнулась.
– Ну ма-а-ам, – протянула я – , неужели я похожа на Питера?
Питер, сидя за небольшим деревянным столом, удивлённо выгнул бровь. Я рассмеялась. Подбежала к крючкам, на которых висели куртки, и сняла ярко-красную.
– Пока, – сказал Питер, жуя свой бутерброд с сыром.
– Чарлз, пусть она не подходит к бортам! – крикнула мама, когда мы с папой уже были на полпути к старому ржавому грузовичку. Отец дежурно пожал руку дяде Джону – хозяину машины.
– Не видел тебя давненько. Ну что, поймаешь нам акулу? – сиплым, но бодрым голосом поприветствовал меня старый рыбак.
– В водах Уэльса не водятся акулы, – сказала я, садясь на заднее сидение. В салоне сильно пахло бензином и маслом. Два кресла впереди потрёпаны временем, а моё наоборот, словно на него и не садились.
– Ничего себе, какая у тебя смышлёная дочь, точно не в тебя, – захрипел дядя Джон, смотря на меня в зеркало салона. Отец ответил улыбкой и с силой захлопнул дверь машины.
Дорога была длинная и живописная. Мы с семьёй не часто выбирались гулять на природу. А очень хотелось бы. Меня всегда восхищала дикая и свирепая красота Уэльса. Но, к сожалению, всё, что я видела, за исключением пары поездок с папой на рыбалку в прошлом, это длинная нескончаемая улица, состоящая из двадцати домишек и нашу школу. Только благодаря моему богатому воображению, книгам и телевизору, я могла узнавать новые красивые места Уэльса и писать сочинения, за которые неизменно получала отлично.
Я увидела причал, где стояло всего одно маленькое рыбацкое судёнышко. Дядя Джон припарковался рядом с другой, такой же старой, но крепкой машиной, из которой вышел третий рыбак. Совсем не помню его имени. Отец открыл мне дверь, и я сразу побежала на пристань. Ветер бил по щекам и рукам, но море оставалось спокойным, лишь изредка плавно качаясь. Я повернулась, когда услышала своё имя.
– Джон, она будет нам мешать, зачем ты привёз её?
– Элизабет уже ходила с нами в море, Смит, – твёрдо ответил мой отец и подошёл к Джону, который выгружал из кузова сети и удила, Смит присоединился к ним. Они подошли к причалу, сетка упала из рук последнего. Я подбежала, взяла её в руки и с гордостью зашагала к кораблю. Услышав лёгкие смешки, я не обернулась.
Я всё время смотрю в море. В опасное, дикое, но красивое. Папа с командой периодично вылавливают сети с множеством рыбы.
– Сегодня нам необычайно везёт. Это всё наша Элизабет, наш талисман, – рыбак улыбался желтоватыми зубами, – приносит удачу.
– А я слышала, что женщина на корабле – плохая примета, – все засмеялись. Я опешила и не поняла почему.
– Ты не женщина, а девочка, – мягко пояснил Смит. Он был моложе моего отца и дяди Джона, и я не хотела называть его дядей. Прошло ещё немного времени, и я попросила спеть песню. Старую, рыбацкую песню. Отец рассказывал, что они поют. Иногда.
– Когда в морском пути тоска грызёт
