мы помним, каково это – возглавлять кафедру… Да ещё эти назойливые бывшие однокурсники… Ах, Майнстрем, – верховный магистр по-отечески потрепал его по голове, – Это было словно вчера, но… как это было давно…
Магистр Щековских утратил последнюю надежду, поэтому сидел, понурив голову, и только изредка поглядывал на Триангулюра в надежде, что всё это скоро закончится.
Если магистр растениеводства Папавер Сомниферум вытек из кабинета, то Майнстрем буквально выпорхнул из него. Сказать, что магистр изящной словесности не ожидал такого приёма, – значит не сказать ничего! Он был принят! Не просто принят, ему посулили прибавку, его похлопывали по плечу и ему говорили: «Вы же понимаете…» Верховный магистр обращался к нему на вы, а кроме того на него полагались, на него рассчитывали!
Оставалось только два вопроса: рассчитывали НА ЧТО? и полагались В ЧЁМ?..
Едва дверь за ошарашенным Майнстремом захлопнулась, к нему подскочил секретарь:
– Как вы себя чувствуете, магистр? Голова не крузится?
– А? Господин Диподикарий? – Майнстрем посмотрел на Диподикария отрешённо.
– Что-то вы бледненький немнозко… Посидите тут, – Жакулюс с удивительной для такого крошечного существа силой повлёк господина Щековских за собой и усадил в огромное, обтянутое кожей кресло. – Вот, так-то лучсе будет…
– Господин Диподикарий, что было в вашем чае? – подавляя внезапно накатившую дурноту, процедил Майнстрем.
– О, ничего особенного, магистр Майнстрем, ровным счётом ничего. Это успокаиваюсий сбор магистра Сомниферума. Вот только…
– Что только?
– Мне так неловко, магистр! Так неловко! Но вы зе сами отказались от…
– Судя по моему самочувствию у нас очень мало времени, Жакулюс, – прервал его Майнстрем.
– Я добавил сбора чуть больсе обычного, магистр Щековских. Я всегда делаю себе тройную порцию, но я зе не предполагал, что…
Окончания фразы юноша уже не услышал: комната расплылась в тумане, а высокий сводчатый потолок полетел вверх с немыслимой скоростью. Майнстрем лишился чувств.
* * *
Голоса доносились откуда-то издалека.
– Однако, это весьма любопытно, весьма… Так вы говорите уже целый час?
– Бозе мой, Папавер, какая разница? Сделайте узе хоть что-то!
– Не надо так нервничать, господин Жакулюс. Никакого вреда мой сбор нанести не мог. Если, конечно вы не добавляли в него ничего особенного. Вы же не добавляли?
– Нет, конечно! Просто немнозко крепче заварил… И потом, вы зе знаете, что особенное у меня закончилось! Сами могли убедиться на последнем заседании совета! Господин верховный магистр, как мне говорили был…
– Я помню, Жакулюс, помню! Но на моём подоконнике слишком мало света, плоды никак не хотят вызревать. Придётся потерпеть ещё два-три дня. Всем нам придётся потерпеть.
– Магистр
