ов, если прежде не прояснить для себя некоторые другие, более фундаментальные проблемы. Какого рода будут конфликты, в которых примут участие российские военнослужащие в последующие годы и десятилетия? Какие цели будут (или не будут) ставить перед собой участники этих войн? Каков будет набор средств, применяемых (или не применяемых) противоборствующими сторонами? Какие ограничения будут действовать в отношении организованного насилия? и многое, многое другое.
Книга, которую вы держите в руках, посвящена исследованию именно этих предметов. Мы решили издать ее именно для того, чтобы активизировать общественную дискуссию в данной сфере.
Кроме того, нами двигал еще один мотив. Наверное, не будет большим преувеличением сказать, что идущие в международном профессиональном сообществе дискуссии о природе войн будущего находятся в силовом поле, создаваемом двумя концепциями, во многом полярно противоположными друг другу. Первая олицетворяется работами Элвина Тоффлера. С основной книгой, в которой изложена эта концепция, русскоязычный читатель уже имел возможность ознакомиться[1]. Исходной точкой в ней является тезис о том, что война представляет собой в некотором смысле разновидность производственной деятельности и в своем развитии повторяет стадии, свойственные развитию экономики, причем в значительной степени под действием тех же самых факторов. В данной концепции акцент делается на развитии технологии и на изменениях в военном искусстве, вызванных этим развитием.
На противоположном полюсе находится концепция Мартина ван Кревельда, наиболее полным изложением которой является изданная в 1991 году книга «Трансформация войны». В соответствии с ней война рассматривается как культурно обусловленный вид человеческой деятельности, радикально отличный от производственной или экономической сферы. Будучи явлением культуры, война, в отличие от неорганизованного насилия, характеризуется определенными правилами (по крайней мере, в норме), ограничивающими применение силы. Современная ситуация, согласно этой концепции, связана с фундаментальными сдвигами в социокультурных особенностях вооруженных конфликтов.
Книга ван Кревельда, вышедшая в 1991 году, оказала большое влияние на современную мировую военную мысль и до сих пор остается предметом активных дискуссий. Издавая ее, мы тем самым стремимся заполнить своего рода пробел в военно-теоретической литературе на русском языке. Мы полагаем, что это поможет избавиться от некоторого «технократического» перекоса в дискуссиях о будущем военного дела в нашей стране и продемонстрирует богатые возможности более «гуманитарных» подходов.
Переходя к особенностям представляемого вашему вниманию издания, считаю необходимым сделать два замечания.
Первое замечание касается английских терминов state и government. Хотя принято переводить их соответственно как «государство» и «правительство», общеизвестно, что такой перевод не вполне отражает содержание этих понятий. Под «правительством» носители русского языка обычно понимают исполнительную ветвь власти, по крайней мере, если речь идет о государстве современного типа. В английских текстах термин government гораздо шире, и им обозначается аппарат власти и управления в целом, т. е. включая другие ветви; поэтому зачастую government следует переводить как «государство» (например, в таких словосочетаниях, как «governmental regulation» – «государственное регулирование» и т. д.), а также «власть, властный аппарат, правление» и т. п. Наоборот, английское state обозначает сущность, гораздо более абстрактную, чем та, что обозначается русским словом «государство».
Ситуация еще более усложнилась при переводе данной книги, т. к. автор использует слово state в гораздо более узком смысле, а именно для обозначения конкретной исторической разновидности политической организации общества, возникшей в Европе лишь в Новое время (само слово state, а также его французский эквивалент état, до XVI века означало либо «сословие», либо «состояние»). Государство-state представляет собой абстрактную корпорацию, обладающую юридическим лицом (отличным от личности правителя), которая включает в себя правителей и управляемых, но не совпадает с ними ни в совокупности, ни с каждым из них по отдельности.
В силу вышеуказанных причин и во избежание недоразумений на протяжении всего текста перевода русское слово «государство» означает только абстрактное государство-корпорацию Нового времени.
Другое замечание касается употребления слова «стратегия». С одной стороны, в традиционном понимании, принятом в военной литературе, стратегия, это – «искусство комбинировать подготовку к войне и группировку операций для достижения цели, выдвигаемой войной для вооруженных сил. Стратегия решает вопросы, связанные с использованием как вооруженных сил, так и всех ресурсов страны для достижения конечной военной цели»[2]. В этом смысле стратегия противопоставляется тактике и оперативному искусству.
С другой стороны, в последние десятилетия этот термин получил и иное значение. Под стратегией стали понимать общую «логику» конфликта между сознательными
Тоффлер Э., Тоффлер Х.,
Свечин А.А.,
