в роду теперь брат отца считается, боярин Елага. Он меня в посольство с собой взял, чтоб навык был с людьми дело иметь.
–Ну и как? Появился навык?
–Не знаю. Наверное.
Миновав деревеньку, дорога вывела к одинокому полю, возделанному у самого летника. По другую сторону от дороги раскинулся лиственный лес, за которым, как уже знал боярин Дарослав, шел обрыв к реке. Лиходеев остолбенел, находясь в седле, наблюдая необычную для него картину, на недавно убранном куске земли. Женщина, одетая в полотняную рубаху и поневу перекатывалась по обработанной земле, и что-то бубнила в голос. Разобрать, о чем она говорит было невозможно, далековато до нее. Рядом с ней застыло все семейство, углядевши проезжавший княжий поезд, пялились на телеги и всадников.
–Спятила баба? – кивнул в сторону смердов Лихой.
Велинег хмыкнул в едва пробивавшиеся усы, удивленно глянул на товарища, практически менторским тоном пояснил «недоумку»:
–На поле, хозяйка дома выходит на очищенное место и катается по последней полосе или грядке, приговаривая: «Нива, нива, отдай мою силу». Здесь считают, что после этого обряда земля отдает женке потраченные на нее силы. В чем-то ты прав. Безумцы. С селянами всегда так, ничего не поделаешь, сплошная глупота.
Поле осталось позади, а летник углубился в лесной массив. Солнце зашло за кроны деревьев, раскинув полутень на все живое вокруг. Пора было искать пристанище на ночь, но возвращаться к оставленной позади деревеньке не хотелось, да и проехал караван от нее уже верст пять.
Выскочили к речке и телеги поколесили по кромке обрывистого берега. С головы колонны прискакал воин передового дозора.
–Боярин, брод нашли, только Велеба велел передать, что на том берегу оружного люду много. Старого знакомца видели.
–Кого?
–Однорукого. Похоже тати дорогу перекрыли.
Дарослав придержал коня, Лихому почудилось, что побледнел начальник, но тот решившись на что-то, справился с чувствами.
–Остановить телеги! Сигурд, со своими воями, бери княжну и посольство в кольцо охраны. Всех кто чужой – убивайте! Ставр, свой десяток выдвигай первым, стрелами расчистить проход. Остальной отряд, вздеть брони, пойдем на расчистку брода. Шевелись!
За плечами Дарослава, свиньей для атаки, выстраивалась конная гридь. Мечи, секиры и копья пеших ратников не могли нанести серьезного ущерба бронированным всадникам, и стоило некоторым из них прорвать первые ряды пехоты, как той оставалось лишь с честью погибнуть. Поэтому очевидно, что набранные «с бору по сосенке» ополченцы не могли рассчитывать на успех в схватке с великолепно подготовленными гриднями, хоть и молодшей дружины, каждый из которых в совершенстве знал «свой маневр».
–Готовы? За мной марш!
Даны тоже исполнили свой урок. В считанные минуты отделили возок княжны от передних телег с рухлядью, подогнав ближе,
