из святого источника, покраснела. Посмеялся: сама непосредственность, давненько я не общался с чистыми наивными душами. Откуда у девчонки столько порочности и в то же время чистоты? Странное сочетание: не дура же, но играет роль прожжённой сучки. Такое впечатление, что она подбирает себе наряды и смотрит, какой вариант ей ближе всего. Но вблизи, когда рассмотришь, неогранённый алмаз.
Вот же косорукая: облила меня! Подскочив, нечаянно толкнул Ангелину. А она, бесстыдница, без нижнего белья (или она сняла его специально для меня?)! Нельзя расслабляться с ней, держит все время в тонусе. Хочу наблюдать за ней со стороны, давать ей команды, чтобы безропотно их исполняла. Королям разве отказывают?
***
Я постаралась справиться как можно быстрее с нахлынувшими на меня эмоциями. Ну как выходить к нему после такой оплошности? Что говорить? Или сделать вид, что ничего и не было? Тянуть более нельзя с выходом из ванны. И так меня не было минут десять. Но я зря волновалась: Максим Петрович снял майку и кинул на спинку кресла. От увиденного зрелища, видимо, выпала в осадок, потому как мужчина моей мечты что-то спрашивал у меня, а я не понимала, что он от меня хочет.
– Ангелина, у тебя есть фен?
– Да, конечно, Максим Петрович. Есть, – все еще недоумевала, зачем он ему нужен.
– Не могла бы ты, Ангелина, майку высушить и штаны, а то, знаешь ли, не очень приятно ходить в мокром.
Я ринулась к косметическому столику, взяла фен в руки, включила его. Но мою руку перехватил Максим Петрович. Выключив фен, он попросил:
– Ты не могла бы посушить вначале мои брюки, а то мокрое пятно, а мне скоро нужно будет уходить.
– Да, конечно же, на вас посушить или снимите их? – я ждала его ответа, нервно покусывая губы.
– Ну, если я сниму штаны, то это будет не очень прилично выглядеть. Тем более, ты девушка моего сына. Так ведь?
– Да, конечно, садитесь в кресло, – рукой показала на кожаное кресло рядом с компьютерным столом.
Максим Петрович сел, удобно устроившись в кресле, широко расставив ноги. А мне ничего другого не оставалось, как расположиться между его ног. Включив фен на теплый режим, начала сушить промокшие джинсы. На штаны опустилась и майка.
– Заодно и ее высуши, а то, правда, нет времени, детка, – голос у Максима был очень взволнованным.
– Постараюсь быстрее высушить, – заметила, что бугорок под его ширинкой заметно увеличился, как только неосторожно задела ткань рукой.
– Я могу называть тебя Ангелом? Хоть ты и не похожа по внешности на ангелочков. Скорее, ты напоминаешь мне Лилит, первую искусительницу на земле. Волосы с рыжинкой, огромные глаза: в средневековье тебя бы сожгли на костре, а может быть, и утопили.
Я подняла глаза на Максима: вот о чем он сейчас? То порицает меня за поведение и внешность, то хвалит и восхищается. Как уловить в этом смысл? Какой он хочет меня видеть? И кого все же видит на самом деле?
