поднялась с дивана и пошла встречать. Бросив сумку, Люба села на пуф в прихожей, устало вытянула ноги.
– Ты где была? – тихо спросила Юля.
– Могу я себе позволить раз в жизни?
– Отец тоже еще не приходил.
– Чего? А где он? – она неприятно скривила лицо. – Он что совсем не появлялся весь день? И не звонил?
Наклонившись, Юля помогла ей снять туфли. Обнимая ее, Люба тихо попросила:
– Я сейчас лягу, устала очень, не могу. А ты посиди, дождись его. Утром скажешь мне, во сколько он пришел. Я ему завтра устрою. А твой где?
– Мой работает. У него вторая смена.
– Понятно. Юлечка, доченька, приготовь плацкарт тете маме.
Выйдя из ванной, она голая прошла в спальню. Увидев заправленную постель, хрипло рявкнула:
– Я ведь просила! Трудно было постелить? Настоехали мне вы все!
Резко сорвав покрывало, бросила на пол и повалилась на кровать. Изумленная Юля лишь подняла брови и покачала головой. Проглотив таблетку, она молча принесла плакавшей матери одеяло.
Юля не знала главную тайну своей семьи. Того, что много лет назад отец уходил от них, и каких усилий и унижений стоило матери его вернуть.
Когда он вернулся, ей пришлось отпустить его посидеть с маленьким сыном своей любовницы, пока она делала аборт. Не выдержав мучительного ожидания, Люба с больной дочкой на руках поехала к ней на квартиру. Увидев, как он играет с ее ребенком, задыхаясь от обиды, она воскликнула:
– Почему так долго?!
– У нее матка не пускает. Ей сейчас уколы колют. Если ничего не получится, придется рожать.
Подойдя к умывальнику, Вера высыпала из пачки горсть стирального порошка и стала мыть руки. Струя воды гулко разбивается о днище умывальника, стекая, уносит грязную пену.
– Ксюша, у тебя там детали воруют.
В обед женщины разложили на столе то, что принесли из дома. Продолжая жевать хлеб с вареной колбасой, ярко накрашенная Ксюша равнодушно махнула рукой:
– Не у меня, а у производства.
Вошла мрачная пожилая женщина с рыжими волосами. Потушив сигарету, громко сказала:
– Приятного аппетита, вашу мать!
Засмеявшись и закашлявшись, Ксюша закрыла лицо руками. Покраснев, глотнула чай и спросила:
– Ты чего, тетя Рая? Такое доброе пожелание, я аж подавилась!
Взяв чайник, тетя Рая строгим голосом сказала:
– Девки, давайте двиньте тазом. Вы тут расселись, как у себя дома. Это твоя чашка? Выбрось ее срочно. Знаешь, почему?
– Потому что треснула?
– Правильно. Я раньше тоже не верила. У меня сахарница из сервиза была. Уголок откололся. Жалко было выбрасывать. Я ее повернула так, чтобы не видно было.
– И что?
– Через месяц сын заболел. Ничего такого в доме нельзя держать. Ни чашек, ни тарелок.
– Она ведь не дома, а на работе.
Громко шлепнув себя по шее, Рая вытерла
