если мои вопросы причиняют тебе боль…, но почему ты думаешь, что Олимпиада знала свою судьбу?
– Матушка часто мне рассказывала историю, в которую уверовала сама, и хотела, чтобы поверил я.
Он резко встал и прошелся по небольшой комнате. Это был образ сильного и умного воина, способного быстро оценивать ситуацию, находить блестящее решение и первым кидаться в бой, воплощая его. Золотые локоны раскачивались в такт его шагам. Наконец он остановился и спокойно вернулся, сев напротив девушки. Затем продолжил:
– История эта напоминает трагедию, кои разыгрывали в театре Пеллы, – он сделал широкий жест, словно приглашая зрителей к началу спектакля. – Однажды ночью, когда Филипп был в походе, разыгралась сильная гроза. Олимпиада проснулась от этого шума и увидела в своей спальне Зевса. Во всем своем величии и красе. Он не прибегал к тайным ухищрениям, а признался, чего хочет и как отблагодарит. После близости рассказал о судьбе ее будущего сына и ее собственной… В той красивой истории не было ни слова о нашем изгнании, убийстве Филиппа и смерти Олимпиады.
– Неужели это правда, что македонцы подняли руку на свою царицу?
– В мое отсутствие Олимпиада правила Македонией от имени своего сына. После моей смерти началась борьба за власть, и Олимпиада жестоко расправилась с несколькими известными фамилиями в Пелле. Это ей не постили, и она укрылась на побережье, в крепости Пидна.
На ее осаду бросился один из моих командиров – Кассандр. Осада была длительной, не обошлось без подкупа и предательства. Олимпиаду солдаты не тронули, но родственники убитых ею представителей знатных фамилий, закидали камнями…
– Никому такой судьбы не пожелаешь, – грустно заключила девушка.
– Мне иногда кажется, что матушка умышленно не рассказывала мне все о своей судьбе.
– Олимпиада очень хотела, чтобы ты стал царем царей, отдав себя в жертву?
Он молча кивнул и золотые кудряшки грустно качнулись вокруг красивого лица мужественного воина
– Но если говорить обо мне, то предсказанная Зевсом судьба, сбывалась, пока он ее не изменил. Я стал царем Македонии, царем Персии и царем царей, в Египте был объявлен сыном бога Амона. Вот только смерть Буцефала была для меня знаком, а я его проигнорировал…
После перехода через перевал Гиндукуш, который Аристотель считал непреступным и победой над Бактрией и Согдианой, я провозгласил себя богом на самой высокой из взятых мной горных крепостей. Думаю, что это не понравилось Зевсу.
– Последовала смерть Гефестиона и отказ армии идти в долину Ганга.
– И конец моего земного пути… Так что судьба есть. У каждого. Вот только есть и силы, которые ее могут изменить.
Они помолчали, каждый думая о своем. Затем гость неожиданно произнес.
– Хочешь спросить, знаю ли я твою судьбу?
В искреннем порыве, прижав ладони к груди, девушка отрицательно замотала головой. Он ласково посмотрел на нее, как на
