жнему и заставлял искренне поверить в свою никчемность и профессиональный кретинизм. В общем, на своем месте работал человек. Доктор физико-математических наук, профессор факультета высшей математики, автор множества научных публикаций Сергей Алексеевич Сафонов. И если при перечислении всех его регалий в голове возникал образ благообразного седого дедушки в очках, то зря…
Невыносимый, высокомерный тип лет тридцати пяти. Вместо предполагаемого седого пушка на голове – идеально уложенные темные густые волосы. Тщедушную оболочку, подпитывающую великий ум, подменили на 190 сантиметров мощного тела. И где он, интересно, заработал такой широкий разворот плеч, крепкое тело моряка дальнего плавания и мягкую звериную походку? Книжки из библиотеки домой таскал? Или на своих конференциях стулья расставлял?
А вот по характеру всё совпало. Сергей Алексеевич был дотошен до кровавых мушек в глазах и категорически нетерпим к чужим ошибкам. И да, очки тоже были. Только они не смягчали его холодный взгляд, а, наоборот, наводили священный ужас на всех студентов. Если Сергей Алексеевич надевал свои очки в тонкой металлической оправе и начинал вчитываться в твою работу, то пиши пропало. Живым не отпустит, вытянет все силы и жизненные соки.
Вот и сегодня на семинаре по математическому анализу Сафонов зверствовал. Он забрасывал нас вопросами, словно десантник гранатами. К его парам мы готовились особенно тщательно, но это не спасало. Сергей Алексеевич любил так глубоко ковырнуть изучаемую тему, что его вопросы ставили нас в тупик.
Сжав зубы, он снова и снова задавал нам наводящие вопросы, вызывая к доске то одного, то другого студента. Очередь дошла и до меня. Сжав до побелевших костяшек мел, я медленно выводила на доске дифференциальное уравнение. Скрестив руки на груди, Сафонов молчал и сверлил меня взглядом. Я невозмутимо игнорировала его пристальное внимание, хотя щеку немилосердно жгло. Ему бы рентгеном в больнице подрабатывать. Закончив, я победоносно взглянула на мужчину, еле сдерживая злорадную улыбку. В своем ответе я была уверена.
Оторвавшись от стола, Сафонов подошел ко мне, пробежался глазами по доске и молча кивнул. И всё?! А где заслуженная похвала? Все-таки уравнения подобного типа мы еще не решали. Но дождаться от Сергея Алексеевича доброго слова нереально. За два года моего обучения ни разу не слышала. Да что там, я, и как он улыбается, ни разу не видела…
Недовольно сопя, я села на место. Одногруппник Виталя пихнул меня локтем в бок.
– Молоток, Дашка!
Я кисло посмотрела на него. И повезло же мне, хрупкой девушке, попасть в группу, состоящую из одних парней. К концу второго курса я начала разбираться в футболе, марках пива и виртуозно рубилась в приставку. Будто у меня волшебным образом появилось двадцать старших братьев. Меня оберегали, баловали и отгоняли приближающихся на расстояние вытянутой руки парней. Как говорил Виталя «Потом спасибо нам скажешь. Когда все твои ровесницы с детьми будут нянькаться, а ты доктором наук станешь!». Перспектива, конечно, так себе. Оставаться синим чулком с прилизанным пучком на голове и вечно недовольным лицом не хотелось. Хотя, вон, наш Сафонов для профессора вполне ничего себе. Только сомневаюсь, что с его характером он кого-то себе нашел. Его женщина должна быть идеальной, как теорема Ферма, и терпеливой, как канцлер Германии.
Из аудитории мы выходили, понуро повесив головы. Впереди маячила защита курсовых, и любезный Сергей Алексеевич в конце семинара не преминул нам напомнить об этом. Увидев панику в наших глазах, Сафонов чрезвычайно воодушевился и повеселел. Точно Дракула! Питается светлой энергией невинных студентов, а по ночам пьет кровь юных дев…
Перед тем, как рвануть за всеми в коридор, я подошла к профессору и положила перед ним на стол флэшку.
– Сергей Алексеевич, здесь половина моей курсовой. Посмотрите, может, нужно что-то подправить? – я была не робкого десятка, но, глядя в холодные синие глаза за очками, смутилась и покраснела. Да твою ж мать! Соберись, Корнилова!
Профессор, скользнув по мне взглядом, молча кивнул и снова уткнулся в свои бумаги. Непрошибаемый тип! В коридоре я вдохнула полной грудью. Будто на волю вышла, честное слово! Какая все-таки у него тяжелая энергетика!
На первом этаже меня ждала моя подруга Рита. Она училась в соседнем корпусе на психолога. Мы познакомились с Ритой на первом курсе в студенческом кафе, и я уже не представляла своей жизни без ее едких шуточек и безудержного оптимизма.
Подруга сразу потянула меня в столовую, близилось время обеда. Мы зашли в переполненное кафе и оперативно заняли освободившийся столик. Однокурсник Виталя, ошивающийся тут же, потянул нас к началу очереди, и мы быстро сделали заказ. Недовольных студентов из длинной очереди мой одногруппник одарил красноречивым взглядом, и этого хватило. Виталя, хоть и математик, но тяжелой атлетикой занимался пять лет. Весомый аргумент.
Мы с Ритой присели с подносами за стол.
– Повезло
