и исчерпывающим: потому что так надо. Потому что без приключений жизнь теряет вкус и смысл. Это был своеобразный наркотик. Отправившись однажды в Австралию на поиски легендарного песчаного дракона, Быков навсегда заразился страстью к путешествиям. Риск, риск, риск! Куда теперь без него?
На следующий день он был спокоен и собран. Пока подъемник вез их на площадку, он собрал вокруг себя Юлию и Катюшу и объяснял им, что все беды человечества от различных страхов. Но на самом деле нет никакого резона бояться того, что еще не произошло. Алекс, послушав его разглагольствования, предложил ему подать пример остальным и прыгнуть первым. Пожав плечами, Быков обронил:
– Да не проблема!
Он понял, что погорячился, очутившись наверху, откуда было очень хорошо видно, куда предстоит рухнуть, если что-то пойдет не так. Сказав, что ему нужно немного привыкнуть к высоте, Быков принялся прогуливаться по площадке, делая бессмысленные селфи, на которых он выглядел как призрак самого себя. Привыкнуть к этой высоте было нереально. Вокруг высились горы, внизу расстилалась бездна. Быков понял, что тянуть время бессмысленно и отправился на регистрацию. Там небритый турок со стоящим торчком чубом предложил подписать документ, свидетельствующий о том, что он, Дмитрий Быков, не находится в состоянии алкогольного или наркотического опьянения и не возлагает на организаторов аттракциона ответственность за возможный разрыв сердца в полете.
– А такое случается? – осведомился Быков, примеривая ручку к указанной черте.
Турок молча смотрел на него и ждал. Соратники – тоже. Пришлось ставить закорючку и сдать личные вещи, которые могли вывалиться из карманов. Потом Быков забрался на весы, чтобы ассистенты правильно выставили длины страхующих резинок. Они усадили Быкова на стул и предложили ему расслабиться:
– Релакс, релакс!
Он попробовал и отказался от затеи. Расслабиться перед прыжком со стометровой высоты? Интересно, а кто-нибудь на это вообще способен?
Как сквозь туман, выслушал Быков инструкции о том, что и как дергать, чтобы после первого падения можно было отстегнуть ноги и принять сидячее положение. Волнение не позволяло усвоить сказанное, поэтому пришлось просить турка повторить два или три раза, но все равно его слова не задержались в сознании.
– Не передумал, Дима? – спросил Алекс. – Еще не поздно отказаться.
Быков посмотрел на бледных девушек, на мрачных мужчин и заявил, что готов к прыжку. Тотчас залязгали карабины, зашуршали ремни, и Быкова поставили на ноги. Он хотел ободряюще улыбнуться спутникам, но, не успев оглянуться, очутился на мостике, показавшемся ему весьма хлипким.
– О’кей, о’кей! – крикнул турок, показывая оттопыренный большой палец.
У него-то, конечно, все было о’кей, потому что не он стоял на краю бездны, обвязанный по периметру, как сарделька. Передвигаясь маленькими шажками к концу мостика, Быков непроизвольно хватался за все тросы и растяжки, которые попадались ему под руку. Стоящий за спиной турок насильно
