голосе проскочили бунтарские нотки.
– Нет. Просто принимай его таким, какой он есть. Ты его не изменишь. По его мнению, женщине место не в конторе, а за плитой.
– Или у детской люльки.
– Или это, да. – Ее отец тихонько вздохнул, в третий раз попытавшись найти более удобное положение. – Помоги мне встать. Я боюсь, что если сейчас немного не пройдусь, то потом вообще не смогу поднять свой зад.
– Конечно, отец, вот, обопритесь на мою руку.
Мадлен молниеносно бросилась за костылями отца и помогла ему подняться. После того, как почти четыре года назад, когда почтовая карета, в которой ехал отец, попала в ужасную переделку и он сломал левую ногу и левую же кисть, он мог передвигаться только на костылях, да и то с большим трудом. Приглашенный тогда из Бонна хирург отрезал ему ногу чуть ниже колена, а на кисть наложил шину. После этого три из пяти пальцев срослись вместе и оставались неподвижными.
Тем не менее он постепенно восстанавливал силы и сейчас чувствовал себя довольно хорошо. Первые два года после несчастного случая он был настолько слаб, что Мадлен приходилось практически самостоятельно вести все дела в конторе. Девушку поддерживали разве что Вильгельми и некоторые верные друзья. Среди них были и фон Вердты, несколько поколений которых не только занимались торговлей, но и вели банковские дела и продавали поручительства другим купцам. Ей довелось учиться на ходу, чтобы доказать, что торговое дело ее отца осталось таким же, каким оно было всегда: успешным и уважаемым.
– Хотите сделать пару шагов на улицу? – предложила она. – Постепенно эта дикая жара идет на спад.
– Да, я думаю, это хорошая идея. Дай мне костыли.
– Проводить вас?
– Только до двери.
– Как хотите, отец. – Со смешанным чувством облегчения оттого, что ее отец наконец-то снова был в состоянии хоть как-то передвигаться, и беспокойства вследствие того, что он все чаще становился замкнутым и задумчивым, она стояла у двери и смотрела ему вслед, наблюдая, как он медленно, но целеустремленно двигался на своих костылях вперед. Отец остановился возле соседей и тепло поприветствовал хозяйку дома, Грету Хамахер.
Удостоверившись, что отец сможет и дальше передвигаться без посторонней помощи, Мадлен вернулась в контору и села за стол, чтобы закончить с записями в бухгалтерской книге. Затем она взяла в руки стопку деловых писем, уже тщательно рассортированных отцом по степени их срочности. Она с головой ушла в чтение и составление ответов и только уголком сознания отметила, как ее мать вместе с младшими сестрами Марией и Марианной, которую все звали просто Янни, вернулись из похода за покупками. Ее шестилетний брат Маттис озорничал и хохотал, как обычно. Наверняка он снова получил от кого-нибудь на рынке новую игрушку, которую обязательно захочет тут же показать поварихе Йонате и служанке Бридлин.
Эти звуки она проигнорировала так же, как и шелест юбок, когда обе ее сестры проскользнули мимо открытой двери конторы, чтобы отнести свою добычу, как они любили называть покупки, наверх, в свою спальню.
