стене, сосредоточенно и отстраненно заваривая, высушенные в тыквенной фляге красные мухоморы, в крепком теле курительной трубки из кукурузного початка, смешивая их с индийской коноплей. Мухоморы довольно плохо горели, и мне нужна была сила поддерживающая тление галлюциногенных грибов. И надо признать, выращенная на огуречном поле ганджа, хорошо с этим справлялась … горела, и тлела в психоактивном оргазме рок-н-рольного трипа… гитарным соло Джими Хендрикса на просвещенной сетчатке глаз шаманов африканских племен …
– Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку, Пи Ви.
Сначала я измельчал мухоморы в блендере на маленькие кусочки, примерно на три, или четыре дюйма. Засыпал их в курительную трубку, пытаясь «познать» … но, так и не достигнув нужного мне эффекта, позже, решил сушить их до состояния сушеного инжира, растирая потом в порошок …
Пи Ви, неподвижно застыл около серого, залитого редкими каплями дождя, окна. Обернутый в застиранный, темно-синий халат «Версаче», и в трикотажную шапку с помпоном, с логотипом «Бостон Селтикс» прямо на угрюмом лбу. Вязко мешая, набухшее маисовое тело своего бесхитростного завтрака, в глубокой керамической тарелке, расписанной в геометрических фигурах, украшенных ирландскими ягодами и цветами. Не проронив ни слова …
Комната была мягко освещена кварцевой лампой под потолком – длинной полосой бледно-синего ультрафиолетового света, хоть как-то съедающей пасмурность дня, которая беспощадно давила, пыльно-серой сумрачностью на окна, поглощая собою всю эту электрическую стратосферу …
– Я оставляю людям их право на прошлое, Пи Ви, – мягко сверкаю в будничное утро, выпуская каштановую вязь наркотического дыма в ненастность пространственной пыли, направив квадратный луч от диафильма на ровную гладь деревянного потолка, остроумно сколоченного из бука, транслируя на красновато-коричневом цвета полотне согретые детством слайды с кроликом Освальдом.
– Ты тут уже год, Гийомах, и все, что ты делаешь – это целыми днями пропадаешь на огуречном поле, медитируя там голым. А нагота – это грех, Гийомах!
– Я жду.
– Ждешь? Ты продал свою квартиру в Сканторпе для того, чтобы найти Иону. И теперь ты просто ждешь?
– Это игра в русскую рулетку, Пи Ви. Женщина с рождения обречена на встречу со своим будущим мизогинистом, со своим Марком Лепином. Не по своей вине, заметь. На каждую Амен Бахрами, найдется свой Маджид Мовахеди. Но, мы цепные псы, Пи Ви. Мы – гангстеры. Тыквенные Войны. Ритуальные шрамы на лицах бежавших заключенных из руандийских лагерей смерти. Бродяги Дхармы. В этом Полицейском Государстве четыреста четыре, лишь сила наших кулаков способна возродить нетолерантный ритуал вендетты! Пусть все твои раны станут смертельными, Палестинец! Ты можешь бежать, но ты не сможешь спрятаться!!!
– Тебе надо плыть на Пангею, Гийомах. Прекрасный сверхконтинент на берегах теплого моря, где зимуют змеи и птицы. Говорят, что там
