бывало после воскрешения, и отправились в каминный зал, осушить по кубку терпкого вина.
«И я забыл выключить свет. Старею, Чудь меня разбери, старею…»
Лорд Грид грустно улыбнулся. Подозрения, охватившие его при виде освещенной комнаты, рассеялись. Да и с чего они взялись, эти самые подозрения? Прайм-индуктор находится в самом глубоком подвале замка, в который ведет одна-единственная лестница. Два стражника у верхней двери, два стражника у средней, нижняя, ведущая непосредственно в комнату, не охраняется, но сделана из прочнейшего сплава, а замок на нее ставил наилучший столичный мастер – Изотерм Любой-Ключ. Два замка, если быть точным, да еще с тремя секретами: захочешь – не откроешь. Кто в такую нору проберется? Сюда даже крысам вход заказан, потому как не абы что хранится глубоко под землей, а наиценнейшая для любого лорда вещь – прайм-индуктор. Так что бессмысленны подозрения, бессмысленны по определению. Другое дело – старость… Старость, собака, подкралась.
Датос понимал, что осталось ему немного. Лет пять, может, семь, а потом он превратится в развалину, если чем и крепким, то умом. Если повезет, конечно, сохранить разум в ясности. Но дряхлый лорд не может править, и во главе Гридии встанет Карлос, единственный сын и единственная надежда.
«Пора за парня всерьез браться. А то мало ли что…»
Пора-то пора, да где время взять? Гридия, даром что маленькая, проблем ежедневных столько, что еле успеваешь управиться. Опять же – для себя пожить охота, пока силы есть, вот и получается, что сын до сих пор «на подхвате». Там поможет, тут подсобит, а системы никакой нет. Образование Карлос получил, но вот реального опыта маловато, а без опыта будет сложно.
«Пора, – пообещал себе Датос. – Сегодня же начну».
Он тщательно закрыл за собой дверь, поставил на небольшой столик принесенную с собой металлическую шкатулку, раскрыл ее, надавив на секретную кнопку, выдуманную тем же мастером, что замки делал, и внимательно оглядел лежащие на черном бархате каталисты.
Золотой нагрудный знак в виде двух мечей, скрещенных на фоне солнца, принадлежал Генриху Урагану, воеводе и старому другу. Знак этот император Ферраут вручил всем выжившим в страшной сече у Квадратной горы, не поскупился на золото, потому что выживших осталось всего три десятка, среди которых были и Датос, и еще не ставший Героем Генрих.
«Я все помню, – улыбнулся лорд, прикасаясь пальцами к знаку. – Я стар, но все помню».
Как зашли в тыл адорнийцы, как свистели стрелы, били наотмашь мечи и как лилась на камни кровь, предвосхищавшая их гибель. И как с Генрихом, который не был тогда ни воеводой, ни Ураганом, они повели остатки рыцарей в последнюю атаку. В пешую, потому что лошадей не осталось. С мечами, потому что копья давно поломались. В безнадежную…
«Мы тогда победили, Генрих, мы с тобой всегда побеждаем».
Следующий каталист принадлежал Арчибальду Ржавому Усу, молчаливому по жизни и страшному в сече. Как ни странно, это была детская свистулька, коряво слепленная из рыжей глины. Датос вспомнил, как тогда удивился, увидев ее в руках бессмертного,
