же тут смешного, Генок? – проговорил второй. – Плакать хочется.
Он действительно всхлипывал. Такого зрелища, погони вчерашнего борща за живым человеком, он не видел никогда раньше и не увидел позже до сего дня.
Геннадий резко повернулся и стал спускаться по трапу.
Сосед Геннадия по каюте, плотник высшего разряда Володя Телескопов, как и большинство обитателей «Алеши Поповича», летал в это время на своей койке вверх-вниз, влево-вправо, читал «Сборник гималайских сказок», хохотал и покрикивал:
– Вот дает! Вот дает!
Неизвестно, к чему относилось это выразительное восклицание – к шторму ли или к гималайскому фольклору.
– Эге, Генка, поздравляю! – приветствовал он вошедшего в каюту Геннадия. – Я вижу, тебя борщ догнал!
– Ха-ха-ха! – нервным мужественным хохотом расхохотался мальчик. – Представьте себе, Владимир, вы близки к истине.
– Это что! У нас как-то раз в Чугуевском карьере Марика Ибатуллина суп с клецками догнал, – оживленно заговорил Телескопов. – А самый, Генаша, уз-жаст-ный случай был в Клайпеде, когда Мишку Офштейна лапша накрыла.
– Значит, это не первый случай в мировой практике? – ободрившись, спросил Геннадий.
– Отнюдь не первый! – закричал Телескопов. Он на минуту задумался, а потом уверенно сказал: – Третий случай.
Измученный мальчик погрузился в глубокий сон. Он спал много часов подряд и не видел, как опустились сумерки, как «Попович» вошел в Суранамский пролив, как утих шторм и как утром открылся залитый солнцем, мерно вздыхающий и словно подернутый тонкой пластиковой пленкой Тихий океан. Не видел он и маленьких японских шхун, с которых рыбаки в ярких куртках тянули невидимые лески. Они были похожи на фокусников или волшебников, эти рыбаки, и казалось, что серебристые извивающиеся рыбины выскакивают из воды прямо к ним на палубу, подчиняясь их резким таинственным пассам. Геннадий, к сожалению, этих рыбаков не видел, как не видел и множества встречных судов и чудовищной громады американского авианосца «Форрестол», что несолоно хлебавши ковылял домой от берегов Вьетнама.
Проснулся Геннадий только под вечер, когда по судовой трансляции раздался металлический голос:
– Внимание! Наше судно находится при подходе к акватории Иокогамского порта. Палубной команде занять места по швартовому расписанию. Повторяю…
Багровый закатный туман висел над Иокогамой, а над этим туманом в высоком прозрачном небе четко вырисовывалась верхушка священной горы Фудзи.
– Добрый знак, – прогудел боцман Полуарканов. – Етта штука, Фудзи етта окаянная, раз в год по обещанию показывается морскому человеку.
Этот внешне спокойный, мнимо уравновешенный человек верил во все приметы и предзнаменования, начиная от черной кошки, кончая трамвайным билетом. Однако он очень редко обнародовал свои суеверные наблюдения. Сохраняя обманчивую невозмутимость,
