очень высокая. Грундо без труда взгромоздился ей на спину и цокнул языком, чтобы она шла вперед. Кобыла повернула голову назад и взглянула на него с изумлением. А потом… Понятия не имею, как она это сделала, и Грундо говорит, что и сам этого не знает. Она просто вышла из-под него. Честное слово. Вот только что Грундо сидел у нее на спине – а мгновение спустя он уже сидит на воздухе, в пустоте, и лицо у него совершенно ошарашенное, а еще мгновение спустя лошадь уже в десяти футах от него и снова принялась щипать траву, а Грундо плюхнулся на землю.
Он поднялся на ноги и, прихрамывая, побрел обратно к воротам.
– Да ну ее на фиг, эту кобылу, – сказал он очень серьезно. – Наверное, она очень старая – вон у нее вся морда седая.
Услышав это, я чуть не лопнула от смеха. Грундо ужасно обиделся и объяснил, что, раз кобыла такая старая, она за свою жизнь наверняка научилась всяким хитрым уловкам. Это меня рассмешило еще сильнее. Через некоторое время и сам Грундо осознал, насколько это смешно. Он говорил, что было ужасно странно остаться сидеть в воздухе, и все гадал, как же кобыла проделала с ним такую штуку. Мы полезли на холм за домом, все еще хихикая над его приключением.
Повсюду, куда ни глянь, были всё горы, горы, горы. Те пики, что мы приняли за дракона, потерялись среди других гор.
– Как ты думаешь, они действительно часть дракона? – спросила я, когда мы, скользя и оступаясь, спускались вниз с другой стороны вершины. – Это все-таки звучало довольно безумно – то, как дед это сказал.
Мысль о том, что мой дед, возможно, сумасшедший, всерьез меня обеспокоила. Зато это объяснило бы, отчего мама так его боится.
– Он не сумасшедший, – уверенно ответил Грундо. – Про валлийского дракона все слыхали.
– Ты уверен? – спросила я. – Дедушка ведет себя совсем не так, как обычные люди.
– Ну да, но он ведет себя так, как вел бы себя я, если бы не был воспитан при дворе, – сказал Грундо. – Я его вроде как признал. Внутри он такой же, как я.
Когда я это услышала, у меня слегка отлегло от сердца. За холмом простиралась огромная, поросшая вереском болотистая пустошь, и мы сбежали на нее, а ветер трепал наши волосы, и облака неслись над головой. На пустоши мягко пахло водой. И никаких тебе ни дорог, ни автобусов, ни людей – только время от времени большая птица пролетит над головой. Мы нашли место, где из-под земли, булькая, вытекала вода. Ручеек впадал в небольшое озерцо, затянутое мерзкими зелеными водорослями. Никто из нас до сих пор не видел настоящего природного родника, и он нам ужасно понравился. Мы пытались заткнуть его руками, но вода просто пробивалась сквозь пальцы, холодная как лед.
– Наверное, колодец во Внутреннем саду сэра Джеймса наполняется из такого же родника, – сказал Грундо. – Только этот родник, кажется, не волшебный.
– Ой, не надо! – воскликнула я. – Я даже вспоминать не хочу обо всем этом. Все равно мы ничего сделать не можем, что бы они там ни замышляли.
Я раскинула руки навстречу
