я нынче в Туруханском крае,Где при царе сидели в ссылке вы.
В чужих грехах мы с ходу сознавались,
Этапом шли навстречу злой судьбе,
Но верили вам так, товарищ Сталин,
Как, может быть, не верили себе.
И вот сижу я в Туруханском крае,
Где конвоиры, словно псы, грубы,
И это все, конечно, понимаю
Как обостренье классовой борьбы.
То дождь, то снег, то мошкара над нами,
А мы в тайге с утра и до утра,
Вы здесь из искры разводили пламя —
Спасибо вам, я греюсь у костра...
Но то сталинские времена, а вот хрущево-брежневские. Андрей Синявский и Юлий Даниэль позволили себе вольность печатать свои произведения на Западе. КГБ расшифровал их псевдонимы (Абрам Терц и Николай Аржак), последовали аресты и в феврале 1966 года состоялся знаменитый процесс против Синявского и Даниэля. Подсудимые не признали себя виновными, а Синявский к тому же заявил, что «у меня с советской властью стилистические разногласия». Не идеологические. А посему «Прогулки с Пушкиным», а не с Хрущевым и не с Андроповым. Синявский получил 7 лет лагерей строгого режима, а Даниэль – 5. Как горько пошутил Даниэль, в СССР провозглашен «день открытых убийств» (повесть «Говорит Москва»). Хотя Даниэль был неточен: этот день был провозглашен еще до его рождения – в октябре 1917-го.
Кого-то «замели», а многие – тысячи, десятки и сотни тысяч – ждали в страхе своей очереди. В повести Виталия Коротича «Наедине» рассказывается, как академик Бажан, один из крупнейших украинских переводчиков и поэтов, в конце 30-х около двух лет подряд спал в брюках. Он с детства был близорук и не хотел, на ощупь разыскивая очки, появиться перед своими палачами в нижнем белье, – открывать ведь надлежало немедленно, иначе вышибали дверь. В конце концов он своего дождался – на рассвете в дверь постучали. Бажан, готовый ко всему, отпер замки и увидел за дверью маленького испуганного корреспондента, просящего интервью и утверждающего, что его, Бажана только что наградили высшим в стране орденом Ленина. Кое-как вытолкав нежданного гостя, Бажан решил скрыться, потому что провокация была очевидной. Два дня он прожил в кустах на киевском пляже, а на третий нашел в песке газету и прочел, что его действительно наградили...
Через много лет, уже в послевоенном Киеве, Хрущев пригласил Миколу Бажана в гости на чай. Разливая заварку, он меланхолически прояснил историю: «Мы ведь, Бажан, хотели арестовать вас. Но однажды прямо на заседании Политбюро Сталин вдруг сказал: «Есть такой украинский поэт Бажан. Он прекрасно, говорят, перевел поэму грузинского классика Руставели. Давайте наградим его орденом Ленина». И наградили...»
Таких историй можно привести много. И печальных, и даже смешных. Поэт Юрий Влодов, тот, кто написал знаменитые строки: «Прошла зима, настала лето. Спасибо партии за это!» – пришел сам на Лубянку и сказал, что написал гимн ЧК, и тут же спел: «На площади железного Дзержинского работает полночное ЧК...» Ему ответили: «Учтите, мы и днем работаем».
Поэт и драматург
