о Себе яркими проявлениями силы и величия. Распятый Мессия был для них логическим противоречием»[29].
Что касается греков, то они предпочитали с помощью рассуждений и доводов устанавливать умозрительное отношение к Богу. Использовав свой интеллект на то, чтобы создать Бога по своему образу, они считали невозможным мыслить о Боге как о личности: «Для греков первой особенностью Бога была apatheia — полная неспособность что-либо чувствовать. Греки утверждали, что Бог чувствовать не может… Страдающий Бог был для них логическим противоречием… Бог по необходимости был весьма обособлен и далек»[30]. Греческому уму проповедь о кресте, то есть о том, что Бог во Христе примирил мир с Собой, неизбежно представлялась непонятной и смешной.
Следовательно, с точки зрения Павла мудрость мира (как иудейская, так и греческая) однозначно является следствием бунта человека против Бога, нежелания преклонить перед Ним колени и стремления сообразовать Его со своими собственными идеями и желаниями. Поскольку Бог решил искоренить всякую человеческую гордость, надо отвергнуть любую мудрость, которая не основывается на «Христе, и притом распятом» (и на исходящих из этого истинах, которые содержатся в Евангелии, то есть истине о человеческой греховности и истине о благодатной возможности спасения, дарованной святым и любящим Богом и Создателем).
Складывается впечатление, что мирская мудрость шествует по улицам и наполняет ученые залы Коринфа. Концельман приводит некоторые модные фразы, бытовавшие в народной философии того времени: «Мудрец словно царь», «Мудрому принадлежит все»[31]. Такую мудрость Павел отвергает. Кроме того, он отвергает и ту форму, в которой она преподносится, то есть стремление убедить, облеченное в красивые фразы. «Греки были опьянены красноречием»[32]. Как многих из сегодняшнего Оксфордского университета, их занимала не столько истина или то, что на самом деле сказано, сколько умение убедительно выразить все в красивой форме.
Однако было бы наивным считать, что Павел пишет это послание лишь ради желания противопоставить христианскую проповедь и истину современной греческой и иудейской мудрости. Интеллектуальный климат эпохи (как научной среды, так и обыденной жизни) всегда многими непростыми путями проникает в христианскую церковь. Согласно Баррету, «не лживое превознесение миром своей мудрости и способностей заставило Павла написать Первое послание к Коринфянам, а такое же лживое восхваление церкви… где христиане гордились людьми и неправильно оценивали их дары. Они делали это лишь потому, что забыли главное: их существование как христиан зависит не от их заслуг, а от Божьего призвания и от знания того, что Евангелие – это весть о кресте»[33].
Для того чтобы воссоздать «ум Христов», понадобится много времени, систематического и глубокого изучения
Morris, р. 45.
Barclay, pp. 20–21.
Conzelmann, p. 15.
Barclay, р. 22.
Barrett, р. 59.
