соседям при первой же возможности. Девушкам же, кои не в силах были слушать двоюродного дядю и не нашли иного занятья, кроме сожалений об отсутствии фортепьяно и изученья собственноручно расписанных посредственных копий фарфора на каминной полке, ожиданье помстилось очень долгим. В конце концов оно, однако, завершилось. Джентльмены появились, и когда в гостиную вошел г-н Уикэм, Элизабет почудилось, будто она не разглядела его прежде и не думала о нем с тех пор, что сопровождалось крошечной долей неразумного восхищенья. Офицеры ***ширского полка вообще были весьма достойны и благородны, а лучшие из них присутствовали ныне в гостиной, однако г-н Уикэм настолько же затмевал их обликом своим, статью, манерами и походкою, насколько все они превосходили широколицего, плотного, дышащего парами портвейна дядюшку Филипса, кой следом за ними вступал в комнату.
Г-н Уикэм был из тех счастливцев, к которым устремляются почти все женские взоры, а Элизабет стала счастливицей, подле которой он в конце концов сел, и приятная манера, с коей он тотчас погрузился в беседу, хотя последняя касалась лишь дождливого вечера и вероятности слякотного сезона, убедила Элизабет в том, что простейшая, скучнейшая, банальнейшая тема способна обернуться интересной мановеньем умелого оратора.
С появленьем таких соперников за вниманье прекрасного пола, как г-н Уикэм и офицеры, г-н Коллинз рисковал раствориться в ничтожности – молодым дамам он, разумеется, представлялся пустым местом; время от времени он, впрочем, находил снисходительную слушательницу в лице г-жи Филипс и, благодаря ее бдительности, пребывал весьма обильно снабжаем кексами и кофе.
Когда поставили карточные столы, г-н Коллинз получил возможность отплатить хозяйке дома за доброту, сев играть в вист.
– В настоящий момент я мало разумею в сей игре, – изрек он, – однако с наслажденьем разовью свои навыки, ибо в моем положеньи… – Г-жа Филипс была весьма признательна ему за покладистость, однако изложенья резонов его дожидаться не стала.
Г-н Уикэм в вист не играл, а потому охотно и восторженно был принят за другим столом меж Элизабет и Лидией. Поначалу существовала опасность, что Лидия захватит его целиком, ибо последняя была стойкою говоруньей, однако, питая равную склонность к лотерее, она вскоре чересчур заинтересовалась игрою, чересчур увлеклась ставками и ахами после выигрышей и особо ничему более вниманья не уделяла. Стало быть, с поправкою на правила игры г-н Уикэм был волен беседовать с Элизабет, коя жаждала выслушать его, хотя на то, что она главным образом желала услышать, – историю его знакомства с г-ном Дарси, – надежд не питала. Элизабет не смела и помянуть сего джентльмена. Любопытство ее, впрочем, нежданно было утолено. Г-н Уикэм сам завел сей разговор. Он спросил, далеко ли от Меритона расположен Незерфилд, и, выслушав ответ и помявшись, осведомился, давно ли там пребывает г-н Дарси.
– С месяц, – отвечала Элизабет и затем, не желая менять тему, прибавила: – Насколько я поняла,
