ем не видеть ничего, потому что видеосвязь вдруг забарахлила.
Я люблю своих учеников. Они все очень разные. Каждый необычен. Каждый – потенциальный герой книги.
Да, они часто становятся героями повестей и рассказов, правда, под другими именами. Или их истории волшебным образом превращаются в сюжет. Кто-то из них, наверное, узнает себя, если прочитает эту книгу.
Они не идеальны. И это здорово, значит, есть стимул развиваться, идти вперёд, не останавливаться на достигнутом.
Они не всегда делают домашние задания. Порой я отношусь к этому спокойно, порой сержусь. Я тоже не идеальна.
Они бывают весёлые и грустные, добрые и сонные, сердитые и радостные, занудные и легкомысленные.
Хочется пожелать им, а значит, и всем нам, добрых дорог в жизни, верных попутчиков и радости от каждого прожитого дня.
Баба ЕГЭ и другие
Повесть
Классная негодовала:
– Да вы понимаете, что остался год? Год! – она потрясла стопкой проверенных тестов.
– Ну и? – с тоской в голосе спросил Макс Аверинцев.
– Аверинцев! Я бы на твоем месте помолчала: у тебя худший результат в классе.
– Подумаешь, – пробурчал Макс.
К счастью, Елизавета Геннадиевна не услышала.
– Все! – она обвела класс глазами. – Я подчёркиваю: все! Должны ходить на дополнительные занятия.
– У меня репетитор, – пискнула Ленка Боброва.
– Не только у тебя, – подал голос с последней парты Лёва Косма.
– Да у всех репетиторы, – пожал плечами Женя Слонов. – Куда сейчас без репетиторов, если в школе ничему научить не могут.
Макс безразлично посмотрел на Слонова, потом на классную. Елизавета Геннадиевна с глухим хлопком положила тесты на стол.
– Чёрт знает что! – в сердцах произнесла она.
Одновременно зазвенел звонок, и 11 «А» дружно подскочил, кинулся к двери, не дослушав последних слов учителя.
Макс догнал Юлю в коридоре. Молча взял у неё рюкзак.
– Не пойму, чего ты нарываешься? – Юля взяла его под руку.
– Да ну! – Макс завелся с пол-оборота. – Какой-то культ сделали из этих экзаменов.
– А сам-то как сдавать собираешься? – усмехнулась Юля.
– Да у меня только русский хромает, – пожал плечами Макс. – С остальными всё в порядке.
– То есть балл по русскому тебе не важен? Или ты сразу в армию?
– А хотя бы и в армию, – мрачно ответил Макс.
На самом деле в армию он не хотел. Хотя военкомат и нацелился украсть у него год жизни. Макс не представлял, как можно жить в казарме, ходить строем. Даже оружием и военной техникой, как многие парни, он не интересовался. Да и к войне отношение у Макса было очень неоднозначное. Нет, если бы враг угрожал жизни его родителей, сестры, бабушки с дедушкой, которые были людьми более чем мирными, он бы взялся за оружие. А вот война как явление, масштабы, которые может принимать человеческая ненависть, никак не укладывались у него в голове.
Конечно, сейчас лучше поступить, получить отсрочку. А там видно будет. Слишком далеко загадывать Макс не хотел.
Русский и в самом деле был проблемой. Правильные буквы, знаки препинания, все эти синонимы-антонимы-паронимы ставили его в тупик. Правила никак не откладывались в его голове.
На репетиторов денег не было. С тех пор как заболел отец, денег иногда не хватало даже на необходимое. Катерина по вечерам мыла полы в ближнем магазине, сам Макс по вечерам, праздникам и выходным подрабатывал официантом в небольшом суши-баре. Мама разрывалась на трёх работах. На каждой платили копейки.
Отца выписали из больницы в конце лета. Он лежал.
– О чём думаешь? – толкнула его локтем в бок Юля.
– Да так, – уклончиво ответил Макс. Они подошли к Юлиному дому.
Юля обиделась:
– Не хочешь говорить?
– Погуляем вечером? – ушёл он от ответа.
Юля покачала головой.
– Вряд ли. На вечер дождь передавали. Да и у меня танцы. Ладно, я пойду, – она забрала у Макса рюкзак и скрылась в подъезде.
Внезапно налетел ветер, закружил на асфальте сухие листья вперемешку с пылью. Макс застегнул куртку, накинул капюшон.
– Максим! Аверинцев! – вдруг
