как профессор Хаффельдер заявил, что мозг пациента как будто “подключился” к мозгу ассистента. На эту мысль аутисты навели меня уже давно».
Эту весьма своеобразную особенность подтверждает и следующее удивительное наблюдение: речь идет о постепенном формировании словарного запаса – общего для различных пациентов, с которыми работает один и тот же ассистент. Сразу хочется сказать, что на самом деле все исходит от самого ассистента, но, посмотрев, как формируется и развивается этот кладезь слов, мы, наверное, тотчас отбросим такую мысль. На самом деле каждый раз речь идет о словах, употребление которых немного странно, но тем не менее возможно, если, конечно, смысл не утрачивается, но сохраняется на каком-то пределе и нередко в несколько параллельном измерении. Например, ребенок, который с каждым днем все быстрее набирает текст на клавиатуре, однажды пишет: «Я могу миллиметрировать себя, я хочу говорить как можно быстрее». Анна-Маргарита говорит ему, что в данном случае лучше подходит слово «хронометрировать». Но через несколько дней одна маленькая девочка снова использует глагол «миллиметрировать» вместо более уместного «отмеривать». Потом еще одна пишет: «Мама миллиметрирует дни, она больна» (ясно, что в нормальной речи здесь надо было бы сказать, что «мама считает дни»). Анна-Маргарита приводит другие случаи употребления глагола «миллиметрировать», а также упоминает о многих других, несколько неправильных и неуклюжих словах. Понятно, что их выбор (в какой-то мере ограниченный) не может определяться ассистентом. По-видимому, когда такое слово появляется в его памяти, оно там становится как бы «на виду», и поэтому другие пациенты с готовностью останавливают на нем свой выбор. У этих слов разная судьба: одни на какое-то время ставшие «модными», вскоре забываются, а другие существуют относительно долго (19).
Удаленная «психофания»
Когда Анна-Маргарита поняла, что она сама может печатать на клавиатуре все то, что выходит из подсознания ее пациентов, в «психофании» наметился новый этап развития. Уловив момент, когда его сын Жереми с увлечением смотрел по телевизору футбольный матч, она подошла к нему со своим компьютером и взяла за руку. «Он не обращал внимание на то, что печатал», – рассказывала она позднее. Чтобы не мешать ему, она убрала звуковой сигнал, которым сопровождается нажатие клавиш. Когда ему надоело двигать рукой, чтобы нажимать клавиши, «я, как говорится, пустила клавиатуру вплавь, подставляя ту или иную клавишу под его неподвижный палец. И тут я подумала: “Откуда я знаю, на какую букву он хочет нажать?”. Усмехнувшись, он заявил, что ему надоело давить на клавиши и что лучше мне делать это совсем одной. Тогда я отпустила его руку и отошла в сторону, не переставая собственным пальцем набивать на клавиатуру то, что он думал».
«Ну, уж это слишком!» – наверняка подумает читатель. Ведь это уже телепатия. Я тоже так считаю, да и сама Анна-Маргарита не стала бы этого отрицать. Но все дело в том, что это телепатическое
