встречаемся, когда я бываю в Париже.
Андрей Серафимович умница и замечательный друг. Он сразу все понял, этот премудрый пескарь, и говорит: «Я, конечно, могу позвонить Филоновичу, но правильнее будет, если он позвонит мне. Когда он увидит, что набирает Б-6 (это циковский индекс, еще были буквенные телефоны), он поймет, куда звонит». Я беру бумажку, пишу: Грачев, Андрей Серафимович, и номер телефона. Приношу бумажку Филоновичу. Тот надевает очки, читает: «Грачев, Андрей Серафимович – кто такой?» – «Это заместитель заведующего отдела международной информации ЦК КПСС, – говорю. – Годится, Юрий Константинович?» – «Алексей Михайлович, я вас не задерживаю». Как ребенок, он обрадовался такому исходу этого неприятного дела.
Урок профессионального мастерства
Первое творческое задание в журнале «В мире книг» стало мне хорошим уроком на всю мою дальнейшую жизнь в профессии.
Мне поручили взять интервью у кого-то из писателей на тему: отношения автора и издательства. «Пусть вам расскажут, как заключается договор, как он соблюдается, какие обязательства берут на себя обе стороны, что случается, если кто-то их нарушает», – напутствовала меня наш редактор Валентина Давидовна Голубчикова.
У меня не было таких знакомых писателей, к кому я мог бы обратиться, и я попросил маму позвонить Агнии Барто, спросить, не ответит ли она на несколько моих вопросов. Имя известное, решил я, знаменитый поэт, хорошая кандидатура. Мама дружила с Барто, входила в группу активистов её программы «Найти человека», которую Агния Львовна вела на радиостанции «Маяк». Барто сказала: «Конечно, пусть приезжает» – и назначила время встречи. Я приехал к Агнии Львовне с магнитофончиком, которым гордился. Она очень хорошо меня встретила, прямо как мама. По-моему, даже чаем угостила. «Что вас интересует, Алёшенька?» Я объяснил свою задачу. А Барто в это время – я этого не знал – поругалась с «Детгизом». Они ее обманули в чем-то или чего-то не заплатили. И она стала рассказывать, сколько всякого безобразия у них там творится, это был настоящий обвинительный спич. Временами ее горячую речь прерывали телефонные звонки, она снимала трубку и, забавно имитируя просторечие, говорила: «Слушаю вас… Я ни знаю, ни знаю, пачём я знаю, они мне не докладывают». Клала трубку и продолжала мне говорить, «какие они все мерзавцы». Я решил, что этого достаточно, и, довольный собой, приехал в редакцию. Расшифровал магнитофонную запись, отдал перепечатать текст машинистке и выправленный материал сдал Голубчиковой. Она сказала, что это очень актуально и отправила моё сочинение в набор. Уже в гранках интервью поступило к главному редактору – Филоновичу. Через какое-то время Юрий Константинович вызывает меня. Захожу. «Я вот Барто читаю. Интересный материал. Очень. Будет, наверное, украшением номера». Я в глубине души уже торжествую, а шеф продолжает: «Но, уважьте старика, сделайте одолжение – возьмите у нее визу». А я молодой, необученный. «Юрий Константинович, вот
