большой интерес. У нас появилась вакансия – заведующий отделом культуры. Мы хотели бы предложить вам эту должность». Я, наученный предыдущим горьким опытом, говорю: «А вы уверены, что меня утвердят на неё?» – «Такие вопросы решает директор института востоковедения Евгений Максимович Примаков. Подумайте, если можете получить его согласие».
На самом деле, я мог – через маму. Она дружила с его женой Лаурой, лечила примаковских детей, в том числе и старшего сына – Сашу. В 1981 году, в возрасте 28 лет, он трагически погиб от сердечного приступа. Это случилось в его дежурство на Красной площади во время первомайских гуляний. Ему стало плохо, а скорая помощь не смогла быстро приехать… Но это к слову.
Я вкратце объяснил маме свою просьбу, она прямо при мне позвонила Лауре Васильевне, та выяснила, что назавтра Евгений Максимович весь день в институте, и после одиннадцати я могу приехать. Замечательно. Я приезжаю в институт, к академику Примакову, прихожу в назначенное время. Он сидит за письменным столом, пишет. Когда я вошел в кабинет, он поднялся, пересел за маленький столик и по тбилисской привычке – он все-таки тбилисский человек – попросил принести сухофрукты. Мы сидели, разговаривали, он очень сердечно интересовался, как мама. Спросил, где я сейчас работаю, хотя прекрасно знал мою историю. Она была довольно широко известна, все-таки я был не совсем начинающим дипломатом. И наконец спросил, что меня к нему привело? Я объяснил, ожидая какой-то реакции. Он встал, давая понять, что аудиенция окончена, и сказал: «Алеша, а зачем вам это нужно? Спасибо, что зашли, большой привет маме». А несколько лет спустя, уже после горбачевской перестройки, когда я перешел в другой журнал – «Новое время» и занимался серьезными политическими вопросами, мы снова встретились с Евгением Примаковым. Теперь на международной конференции, где он выступал с докладом. Мне было поручено взять у него интервью. Я позвонил, назначили время. Он ответил на мои вопросы и, прощаясь, заметил: «Ну я же вам говорил»…
«В мире книг». События, встречи, люди
В журнале «В мире книг» у меня было много друзей, и каждый достоин отдельного рассказа. Среди них, конечно, Лев Михайлович Тимофеев, видный литератор, человек блестящий, умница. Он был диссидентом и правозащитником. Кстати, это он через общих друзей рекомендовал меня в журнал в тот трудный для меня момент, когда я никуда не мог приткнуться со своим «волчьим билетом». Сам он закончил Институт внешней торговли, был по профессии экономистом, но страстно любил литературу. Его жена Наташа училась в Рязани у Солженицына. Когда Лёва написал «крамольную» книгу, повесть-очерк «Технология чёрного рынка, или Крестьянское искусство голодать», Александр Исаевич сделал к ней предисловие. Книгу с этим предисловием отослали за кордон. Она была переведена на английский и итальянский языки, передавалась радиостанциями «Свобода» и «Голос Америки». Но к этому времени Лёва уже ушел из редакции. Будучи автором неподцензурных произведений и понимая угрозу ареста, он не хотел подвергать
