мужчина – это я! А «фурцовка» – врач, как воровка от него убегает! Так оба одновременно и добежали до смотровой. «Ну, сейчас уж дам больно!» – решил я. Пристал к убогой, конечно, не потому что хотел её понюхать, а очень опасался за результат одного исследования. Не успел перед отъездом из Питера дообследоваться и не исключал, что с этим заболеванием, возможно, и связана потеря зрения. И вот через девять лет, не терпелось узнать результат. Любой больной в нашей клинике мог меня всегда остановить, где угодно: в коридоре, у туалета, на улице! Где бы меня ни останавливали, я всегда терпеливо отвечал, давал всю информацию, интересующую больного. Не должен больной ждать, он должен всегда иметь возможность обратиться к врачу! Не должен больной жить в страхе! «Что, вообще, мне здесь делать! Плачу как бы за лечение у главного врача, нервничаю, давление подскакивает! Из-за этого и так уже произошло осложнение! На работе нюхаю Шнауцера, здесь фрау Фурц, что, кстати, и переводится как нехороший запах, и еще «нюхаю» чёрных, как смерть, монашек! Давление не контролируется, не назначены лекарства снижающие давление! Тащу за собой капельницу, как будто бы с ней родился! Зачем мне, вообще, всё это надо было?! Неужели для жизненного опыта: вначале в качестве эмигранта, затем в качестве врача и, наконец, в качестве пациента в Германии?!» – с такими мыслями, вошёл в смотровую к врачу – доценту – не хуже, но и не лучше нашего доцента – главного врача Зауэра! Но этому я ещё плачу из своего кармана, чтобы на него посмотреть одним глазом! А он меня передал фрау Фурц, которой я бы тоже заплатил, чтобы она исчезла!».
Как только я на неё глянул, Фурц, видать, почувствовала: «будут бить»! – и сразу же затараторила, назвав меня уже уважительно коллегой: «Коллега интересуется результатами исследования, но у него нет никаких отклонений». Это меня сразу же «размягчило» и я решил: «Ладно, перди дальше, пусть другие освежают после тебя воздух!». А доценту захотелось, чтобы меня ещё одно светило немецкой офтальмологии – профессорша фрау Опп осмотрела. Как говорят на Украине: «Не кажи г-г-г-о-о-опп, поки не перескочиш!». Предстояло ещё «гооопп» перепрыгнуть! Вернувшись в палату, застал там, уже после операции, участника войны с повязкой на глазу, как после боя местного значения уже на немецком фронте! В этот раз его, как оказалось, подранили не русские, а немецкий Oberarzt (старший врач – зам. главврача)! В палате меня уже ждала жена и букет цветов – моя клиника организовала, «циви (проходящий альтернативную воинскую службу)» привёз! И ко всему ещё и Шнауцер позвонил. «Доктор! – начал весело “весельчак” Шнауцер. – Что-то русские такие слабые! Сколько ещё будете лечиться? Но не спешите, доктор! Мы прекрасно справляемся и без вас!» – что на его капризном бабском языке означало: не выйдешь на работу – уволю!
Медсестра принесла направление к профессорше Опп в соседнем городке. Вызвав такси, разбежался, чтобы перепрыгнуть ещё и Опп. Там была очередь как в советской поликлинике. Всем распоряжалась Arzthelferin (помощница
