предосудительных отношений с учениками?
– Гм-гм. Насколько мне известно, нет.
Сервас уловил разницу между двумя ответами. Он решил вернуться к этой проблеме позже.
– Могу я осмотреть ее кабинет?
Толстяк достал из ящика ключ и, тяжело переваливаясь, пошел к двери.
– Следуйте за мной.
Они спустились на этаж ниже. Прошли по коридору. Мартен не забыл, где располагались кабинеты преподавателей. Ничего не изменилось. Тот же запах воска, те же белые стены, те же скрипучие полы.
– О господи! – произнес директор.
Сервас проследил за его взглядом и увидел под одной из дверей многоцветное нагромождение: букеты цветов, сложенные вчетверо записочки. Написанные от руки и напечатанные на компьютере, свернутые в трубочку и перевязанные ленточкой, несколько свечей. Мужчины переглянулись и на короткое мгновение окунулись в печальную торжественность, но Сервас почти сразу осознал, что новость уже облетела дортуары, нагнулся, взял одну из бумажек и развернул ее. Несколько слов, написанных фиолетовыми чернилами: «Свет погас. Но он продолжит сиять в нас. Спасибо». И все… Мартен, как это ни странно, растрогался и решил больше не заниматься записками: он поручит это кому-нибудь из группы.
– Что вы обо всем этом думаете? Как мне поступить? – Директор был скорее озабочен, чем взволнован.
– Ничего не трогайте, – ответил Сервас.
– Как долго? Не уверен, что это понравится другим преподавателям.
«Больше всего это не нравится тебе, старый сухарь», – подумал сыщик.
– Как долго? На время расследования это… место преступления, – сказал он, бросив выразительный взгляд на собеседника. – Они живы, она мертва – думаю, это вполне уважительная причина.
Старик пожал плечами и открыл дверь.
– Это здесь.
Входить ему явно не хотелось. Сервас прошел первым, перешагнув через букеты и свечи.
– Спасибо.
– Я вам еще нужен?
– Не сейчас. Думаю, я сам найду выход.
– Гм-гм. Когда закончите, не сочтите за труд вернуть мне ключ.
Он в последний раз кивнул и пошел прочь. Сервас смотрел ему вслед.
Надев перчатки, майор закрыл дверь. Белая комната. Полный беспорядок. В центре – письменный стол, на нем кипа бумаг, стаканчики с шариковыми ручками, фломастерами и карандашами, пластиковые папки, разноцветные блоки клейких листочков, лампа и телефон. Позади стола – окно, разделенное на шесть неравных частей: три прямоугольные вытянуты в длину, под ними три короткие. Сервас мог видеть деревья на обоих дворах – для лицеистов и студентов подготовительного отделения – и спортивные площадки под струями ливня. Вдоль всей правой стены стояли белые стеллажи с книгами и альбомами. Слева от окна, в углу, громоздился массивный компьютер старого образца. На стене висели десятки рисунков и репродукций, они были приколоты в произвольном порядке и образовывали подобие пестрой чешуи. Большую часть Сервас узнал.
Он медленно обвел
