неотесанный грубиян, – попыталась пошутить Марианна. – Ты похож на старого холостяка, Мартен Сервас.
Она произнесла это делано-легкомысленным тоном, и Сервас был благодарен ей за попытку разрядить обстановку. Вечерний сумрак убаюкивал их, вино расслабляло.
– Мне страшно, Мартен, – вдруг призналась она. – Я в ужасе, умираю от страха… Поговори со мной о моем мальчике. Вы выдвинете против него обвинение?
Голос Марианны сорвался. Сервас видел страх в ее глазах и муку на лице. Он понял, что она с самого начала хотела говорить только об этом. Все остальное ее не волновало. Он попытался найти верный тон.
– Если он предстанет перед судьей сегодня, это более чем вероятно.
– Но ты сказал мне по телефону, что у тебя есть сомнения. – В голосе женщины прозвучала отчаянная мольба.
– Об этом пока рано говорить, но мне нужно кое-что прояснить, – ответил Сервас. – А пока… я не хочу подавать тебе ложную надежду.
– Спрашивай.
– Юго курит?
– Бросил несколько месяцев назад. Почему ты спрашиваешь?
– Ты знала Клер Дьемар.
Это был не вопрос – утверждение.
– Мы дружили. Нет, не так – приятельствовали. Она жила в Марсаке одна, я тоже. Ты понимаешь, что я имею в виду.
– Клер рассказывала тебе о своей личной жизни?
– Нет.
– Но ты что-нибудь знала?
– Да. Конечно. Я, в отличие от тебя, не уезжала из Марсака. Я знаю всех, и все знают меня.
– Что именно тебе известно?
– Слухи… О ее личной жизни.
– Какого рода?
Сервас видел, что Марианна колеблется. Когда-то она терпеть не могла сплетни. Но сейчас на кону была судьба ее сына.
– Болтали, что Клер коллекционирует мужчин. Использует их и выбрасывает, как одноразовые салфетки, и ее это забавляет. Что она разбила несколько сердец.
Сервас посмотрел на Марианну. Подумал о сообщениях в компьютере. В них была искренняя любовь – страстная, всепоглощающая, безграничная. Они не укладывались в нарисованный Марианной портрет Клер.
– При всех обстоятельствах она умела хранить тайну. А имен я не знаю.
«А ты, – хотелось спросить Сервасу, – как у тебя с этим делом?»
– Имя Тома тебе что-нибудь говорит?
Она затянулась сигаретой. Покачала головой:
– Нет. Ничего.
– Ты уверена?
Она выдохнула дым.
– Абсолютно.
– Клер Дьемар любила классическую музыку?
– Я не понимаю…
Сервас повторил свой вопрос.
– Понятия не имею. Это важно?
– Ты не замечала ничего необычного в последнее время? – Сервас внезапно сменил тему. – Никто не бродил вокруг дома? Не следил за тобой на улице? Что-то – неважно что, – оставившее у тебя смутное ощущение дискомфорта?
Марианна ответила недоуменным взглядом.
– Мы говорим о Клер или обо мне?
– О
