как оказалось, никуда не годилась, и Дина без сожаления сунула ее в большой мусорный пакет. Шапок она не носила принципиально, пряча голову от холода под капюшонами. Из летних вещей тоже мало что годилось для того, чтобы забрать с собой «в ссылку». Все подходило больше для офисной жизни. Не станет же она по деревне «рассекать» на шпильках, в юбках «карандаш», в пиджаках в обтяжку, в маленьких черных и синих платьицах и дорогих шелковых брюках? Туда нужно было взять с собой что-нибудь подемократичнее. Какие-то футболки, джинсы, шорты – лето же на подходе. Ветровка не помешала бы. А у нее не было ничего такого. Не тратилась она на такое, поскольку в этом ей некуда было отправляться. Для дома – два халата. Для спанья – две пижамы. Отдыха за городом у нее не случалось, она постоянно работала. И даже в выходные торчала за компьютером, предпочитая работу тряске в пыльном загородном транспорте. Да и ехать отдыхать на шашлыки ей было не с кем.
Нет, парни с работы регулярно и с завидным упорством пытались ее завлечь, кто на дачу, кто на озеро – имелся километрах в ста от города шикарный водный простор.
Дина от подобных приглашений отшучивалась, потом как-то пару раз все же поучаствовала в массовых выездах. Устала – от приставаний пьяных коллег, от комаров, от неудобных провисших раскладушек в бревенчатых домиках, больше напоминавших амбары. И зареклась иметь дело со всеми этими выездами «на отдых», после которых полноценного нормального передыха требовалось дней десять, никак не меньше. Вот потому она и не тратила деньги на ненужную одежду, а как бы она теперь ей пригодилась!
Дина с сомнением осмотрела две дорожные сумки, наполненные лишь наполовину. Пошарила в шкафах. Ничего вроде не забыла. Перекинула через плечо сумку с документами и деньгами, отперла замок, взялась за ручку двери, потянула ее – и тут же с визгом отпрянула.
Прямо ей на лицо упала сложенная в несколько раз газета с вложенным в нее тугим конвертом – без ее собственного адреса и без адреса отправителя. Осторожно высунув нос из-за двери и убедившись, что на лестничной клетке никто не прячется, никто ее не подстерегает, не хихикает в кулак и не перезаряжает пистолет, Дина вновь нырнула в недра своей квартиры, тщательно заперев дверь.
Она швырнула послание, адресованное ей и никому иному – тут и думать было нечего – на журнальный столик, выделенный ей административно-хозяйственным отделом фирмы. Со склоненной к плечу головой она несколько минут это послание внимательно рассматривала, предаваясь идиотским мечтам.
Может, местные баптисты снова активно взялись за ее агитацию, а?! Они уже неоднократно предпринимали попытку пополнить количественно свою паству за ее счет. Может, устав ее уговаривать, они решили свои публикации ей сунуть? Вот сейчас она развернет газету, а там во всю страницу – портрет их «спасителя мира». А в конверте – душеспасительная брошюрка и чистые анкетные листы.
А может, в конверте письмо «счастья», а? Ну, пусть оно там будет, господи! Пусть корявым неверным почерком некто неизвестный призовет ее переписать глупое послание пятнадцать
