я люблю тебя!Тили-мили-били Глав!
После написания первого куплета я прилёг на пять минут и проспал три часа. И приснилась мне белая лошадь, которая то ли несёт меня в пропасть, то ли уносит под облака. И спрашиваю я лошадь подо мной: «Куда ты несёшь, куда ты уносишь меня?» Приснится же такое… И отвечает мне лошадь: «Какая разница, если ты не успеешь написать первосубботнюю песню к приходу своей супруги?» Я проснулся весь в холодном поту. Видимо, когда засыпал, было тепло и светло, а когда просыпался, становилось темно и холодно. Так объяснял я своё состояние, потому что не говорящей же белой лошади я испугался в конце концов.
Однако рука моя судорожно схватилась за ручку так, как великие поэты второй половины восемнадцатого века – первой половины девятнадцатого хватались за перо. Вторая рука в порыве безудержного вдохновения пододвинула к себе тетрадь в клеточку. И творческий порыв, сметая всё на своём пути, вылился из меня. Я обессилел. Но вскоре взял себя в руки, чтобы пересчитать количество написанных куплетов. Их было много. Пришлось выбирать лучшее из лучшего, потому что всё написанное было лучшим. Тяжёлый труд утомил меня, и я запел. И как-то сами собой на мотив легли только три куплета и апофеоз.
И тут в дверь вошла она, прекрасная, как обычно.
– Вижу по твоему лицу, – сказала она с порога, – тебе это удалось!
А затем вопросительно:
– Тебе это удалось?
Вместо ответа я запел:
– Мне бы не перечить тебе, Мнебынеперечитьтебе,
Мне бы любить тебя, Мнебынеперечитьтебе.
Больше всех, Больше, я уже люблю тебя!
Тили-мили-били Глав!
Мне бы всю жизнь с тобою, Мнебынеперечитьтебе,
Прожить, как в раю, и мне бы не перечить тебе.
Больше всех я буду всегда любить тебя!
Тили-мили-били Глав!
Мне бы носить тебя на руках, Мнебынеперечитьтебе,
Мне бы ловить каждое твоё дыхание, каждый взгляд!
Больше всех, Больше, я всегда любил тебя!
Тили-мили-били Глав!
Что нам время?
Оно ничто!
Что пространство?
Оно ничто!
Нименьше и Больше любят друг друга всегда, но сейчас!
Тили-мили-били Глав!
Тили-мили-били Глав!
Я закончил петь. Молчание. Осознание. Больше бросилась ко мне на шею:
– Любимый! – сказала она … (здесь стоит многоточие, потому что не существует слов, которые способны описать её реакцию). – Ты у меня самый-самый. Я буду любить тебя и сейчас, и всегда, как сейчас.
Должен признаться, Мнебынеперечитьтебе сдержала своё обещание, сделанное, как оказалось, по традиции, после прослушивания первосубботней песни.
Эта песня единственная у меня, первая и последняя. Как и та любовь, которая живёт в нашей семье и не угасает ни на мгновение.
Сейчас,
