первого решил, что сможет победить страну. Ту самую, что уже не раз давала пинка под зад всем, кто считал себя сильнее. А то, что пришлось отступать? Не страшно, сейчас уже не так страшно. Дальше Урала не отошли, встали стальной стеной, сплотившись все вместе, уперлись и не пустили полчища с косым крестом дальше. И не рассуждали, как это было за океаном, где сытых и наглых горлопанов из САСШ15 сейчас душили те, кого они ещё так недавно не считали даже за людей. Меньше нужно было языком трепать и всякую там дерьмократию строить, когда к тебе в дом лезут оголтевшая свара совсем недавних добряков. Которые вот именно сейчас решили, что хватит просить, а надо взять. Вот тебе и голосование в военное время. Глядишь, переизбрали бы Рузвельта, так и не было бы ничего такого.
Глухой рокот из-за рощицы осин, берёз и низкорослых сосен оторвали его от мыслей. Солдат оглянулся в сторону звука, понимая – скоро даже боль в спине и в ладонях от долбёжки киркой, ломом и лопатой земли, звенящей и смёрзшейся до железной крепости, отойдёт на второй план. Стая галок, с криком поднявшаяся в чистое и морозное небо, понеслась в сторону.
По колеям, продавленным в белом покрове тягачами, катились нагруженные грузовики. Трехосные махины, выкрашенные защитной краской, шли под завязку загруженные снарядными ящиками. Над небольшой колонной стоял запах дизеля и масла, несгоревшего полностью. Чёрная резина покрышек крошила остатки совсем недавно такого пушистого снежного ковра, ничуть его не жалея. Машины были свои, меньше месяца как сошедшие с конвейера. Ленд-лиз, выручавший в самом начале войны, и высасывающий золотой запас страны, прервался в одночасье. Как раз тогда, как южные соседи янки решили, что хватит терпеть рядом слишком богатого соседа. Но страна была к этому готова.
Заводы в Красноярске и Комсомольске-на-Амуре развёрнутые с нуля, построенные в самую стужу 1946-го, справились. Первые «КраЗы» и «Комсомольцы», мощные, и тяжёлые машины, пришли в отступающие части РККА в нужный момент. На них, работягах, сменяющих в то время «полуторки» и остальные ЗиСы, войска выходили из огня, шедшего за ними по пятам. Сейчас вспомнить то время, когда по военным дорогам двигались дребезжащие жестянки с деревянной или фанерной кабиной могли уже немногие.
Артиллеристы, развертывающие последнюю из гаубичных установок, лишь тоскливо посмотрели на подкатывающие грузовики. Работа у «богов войны» всегда была тяжёлой. Да, в рукопашную атаку никто из ребят с чёрными погонами не ходил. Но им хватало и здесь, вдалеке от перекрёстного пулемётного огня в упор. Их тяжести не позавидовал бы никто. У номеров орудийных расчётов, сейчас заканчивающих разводку подвижных частей орудий, впереди было чрезвычайно «весёлое» и очень необходимое дело. Наводчики и командиры оставались для подгонки прицелов и наводки, а вот им… им предстояло выгрузить всё то, что лежало под тентами из плотного тёмно-зелёного брезента. Никто в двух батареях не знал ни количества залпов, ни продолжительности артподготовки. Хотя, если по правде, вопрос этот волновал в последнюю очередь. Крепкие ребята
