организовывать… И если все это вообще должно где-то начаться, то начнется оно вот на этой маленькой серой каменной площади, при последних слабых лучах вечернего солнца, льющихся через холмы, при остром аромате сосен и утесника, под холодным ветерком, летевшим через долину, в воздухе настолько чистом, что Нина видела все за много миль…
– Наконец-то избавимся от этой занозы! – со смехом сказал один из мужчин.
А второй оценивающе посмотрел на Нину.
Уши Нины уже начали привыкать к их манере говорить.
– Вы действительно хотите купить фургон Финдхорна? – с недоверием произнес второй мужчина. – Эта штука ржавеет здесь уж который год!
– А вы уверены, что управитесь с ним, такая малышка? – спросил первый, в точности отразив то, что думала и сама Нина.
Фургон выглядел нормальным на фотографии, но здесь он казался просто гигантом, старомодным и пугающим.
– А что вы собираетесь с ним делать? – с любопытством спросил тот, что был постарше.
– Э-э-э… я не уверена… – пробормотала Нина.
Ей не хотелось отступать слишком быстро. Теперь, когда она наконец добралась сюда, все выглядело до ужаса реальным.
Мужчины переглянулись.
– Ну что ж, Уилли скоро вернется.
Они возвратились в паб, а Нина по дороге беспокойно оглядывалась. Фургон был по-настоящему большим, до ужаса большим… Нину терзали сомнения. В конце концов, все это совершенно не в ее натуре. Теперь она это понимала. Это ей не подходило. Она должна отправиться назад и подать заявку вроде той, что сочинил Гриффин, и пообещать Кэти Нисон, что готова заниматься чем угодно, пожертвовать всем, если только ее не оставят без работы. Да, вот что ей следует сделать. И ей лучше снова работать целыми днями и читать целыми вечерами, время от времени отправляясь выпить с Суриндер, потому что ее жизнь ведь совсем неплоха, разве не так? Она же просто замечательная! Все шло как надо. А вот заняться чем-то эдаким… да никто и не поверит! Это было бы чудовищной ошибкой, Нине нужно тихонько уползти домой и никогда больше об этом не упоминать, и тогда никто ничего и не заметит.
Хозяин встретил ее широкой улыбкой, когда она снова вошла в паб.
– А, вот и вы! – воскликнул он, придвигая к Нине полную тарелку.
На ней лежал огромный сэндвич на свежем белом хлебе с хрустящей корочкой, между ломтями виднелись толстые слои масла и какой-то местный зрелый сыр, какого Нина никогда не пробовала, к нему добавлялись домашние маринованные овощи и лук. Нина улыбнулась: она невероятно хотела есть, а лицо Аласдера выглядело таким добрым…
Еда вместе с пивом привели Нину в чувство, она принялась жевать, сидя у бара и положив перед собой книгу.
Аласдер одобрительно просиял.
– Мне нравятся девушки с хорошим аппетитом, – сказал он. – Это наш сыр, знаете ли. Из молока тех коз, что пасутся на пустошах.
– На вкус просто замечательный, –
