голос:
– Почему не выключили раньше… Были дети…
Сад:
– Я пытался… мы могли…
Ана искала в образовавшейся толкучке Илу, но её нигде не было видно. Со всех сторон раздавались детские голоса, крики, плач. Ане показалось, что свет на потолке начал мигать.
Учительскую заполняла глубокая тишина, дышать было нечем.
Сад расшторил окно.
Он стоял, сцепив за спиной руки, и смотрел на людный перекрёсток внизу. Солнце садилось, цвета вокруг потеряли жизнь и яркость.
– Ты уверена, что с тобой всё хорошо? – сочувственно спросила Ила.
Из кабинета Сада донёсся нервный трезвон гииразы, и тот, вздрогнув, понёсся к двери.
Ана сидела на стуле рядом с неработающим приёмником. Сейчас никому бы и в голову не пришло включить радио.
– Нормально, – сказала Ана и коснулась ладонью лба. – Прихожу в себя потихоньку.
– Да, это было как-то… неожиданно, – неуверенно проговорила Ила. – Что-то у нас всё в последнее время не ладится.
– Сад звонил в управу? – спросила Ана.
– Звонил, конечно, – ответил Вайс; он стоял у шкафа и, не глядя, перебирал классные журналы на полке. – Говорил я, что ничего не будет работать, но нет! Понадеялись непонятно на что. Надо было сразу им сообщить, что мы не располагаем…
Вайс достал один из журналов, перелистнул несколько страниц и раздражённо бросил его на полку.
– А теперь мы во всём виноваты! – фыркнул Вайс.
Ана непонимающе уставилась на него.
– В управе сказали, что проблема была на нашей стороне, – объяснила Ила. – Что-то с вещателями.
– Что-то! – усмехнулся Вайс. – Этому хламу лет тридцать, и последние десять им никто не пользовался!
– Но вы же проверяли! – удивилась Ана.
– Один раз. – Вайс снова листал журналы. – Как видишь, этого не хватило.
– Ладно, – сказала Ила. – Мало ли что говорят в управе. Может, это они сами и устроили, а теперь…
– Дорогая, ты как себе это представляешь? – спросил Вайс, не оборачиваясь. – Ты серьёзно считаешь, что так было во всех видая-лая? И они всех теперь убеждают, что это не их проблема? Смешно, да!
– Ой, ну всё! – Ила повернулась к Ане. – Давай в самад сходим? А то что-то здесь сегодня, – она показательно кашлянула, – дхаав плохо работает.
Когда Ана вышла из видая-лая, уже стемнело, и на стенах домов зажигались синие фонари. Она некоторое время стояла, вдыхая тусклый вечерний воздух, словно ожидала кого-то. Вдалеке, увлекая за собой длинные слепые вагоны, пронёсся поезд.
– Только бы не сегодня… – едва слышно проговорила она.
В вагонах оказалось не так людно, как она боялась. В первом же забравшем её от работы поезде нашлись свободные места.
Ветер хлестал в приоткрытые окна.
Улицы смеркались, небо меняло цвет с пепельного на тёмно-серый. Поезд увозил её в ночь.
