style="font-size:15px;"> Чутье не подвело. Он пришел ровно куда нужно, самого себя не обманешь даже если устал. След вывел верно. Все говорило именно об этом, и запахи в первую очередь. В таких местах воняет всегда одинаково. Меняются только обои, мебель и те, кто живет. Или жил.
Сигареты без фильтра, едкие, тяжелые. Запах въелся повсюду, за сто лет не выведешь. Без фильтра курили не из-за собственной крутости. Из-за бедности, больше не из-за чего. Дешевое пойло, разливаемое по полу годами. Блевотина, затираемая грязной тряпкой десятилетиями. Носки, больные грибком ноги, плохая обувь, пошитая и склеенная из чего попало. Больные желудки и кишечники, засоры в трубах, постоянно гниющий мусор. Чертова вонь забывших о самих себя людях.
Бывало, даже размышлял, почему именно так? Почему Зло так старательно стремится именно к таким? Из-за налипшей на тело и душу грязи? Той, что не смоешь мылом и не отскребешь никаким мочалом? Черт его знает, на самом деле. Но в таких местах он бывал куда чаще уютных семейных гнездышек, детских садов или дорогих борделей. Кысмет… карма, чего уж.
Поискал и тут же увидел нужное. Литровую банку с крупной солью, стоявшую на полке кривого шкафа, обклеенного пленкой «под дерево». И кружку. Старую металлическую кружку со сколотой эмалью черного ободка. В чайнике, желтом от табачного нагара, жира и старости, плескалась вода. Ровно на эту самую хренову кружку. Соли, где-то на половину, сверху воды и тихонько болтать посудиной, перемешивая, не шумя и не вспугивая раньше времени. Скоро начнется, он даже не сомневался в этом.
Вода в чайнике протухла. Пахла гнилью, дрожала тонкими паутинками плесени и чего-то еще. Жаль, но так не пойдет…
Святая вода у него была в бутылке из-под «пепси». Или еще чего-то такого же мерзкого и сладкого. Какая разница? Перелить в кружку, аккуратно, чуть-чуть, тоненькой струйкой. Ох, как удивился старенький попик церковки у самой границы с Магниткой. Вряд ли к нему заходили многие, новый большой храм виднелся с каждого края села. Вот только пусть каждый сам выбирает, что его. Каждому свое, как не крути.
Новострой, желающий казаться смесью бульдога с носорогом, старательно скрещивая в себе византийский и владимирский канон постройки. Слишком большой, слишком напыщенный, слишком… все в храме казалось «слишком». И еще розово-красная громада казалась… пустой. В ней не слышалось хотя бы отголоска необходимого уставшему хозяину двух больших ножей-тесаков, покрытых серебряными узорами.
А вот церквушка, стоящая здесь не иначе как со смерти царя-освободителя, звучала. Тихим мерным и мирным голосом единственного колокола, прятавшегося в колоколенке, покрытой старой жестью и выкрашенной зеленой краской. В его работе важнее не форма, а содержание. Святая вода всегда сильна, если полна верой. А веры там, где есть деньги, нет. Вряд ли у сухого подвижного старичка в болотного цвета китайской куртке поверх новенькой и дешевой рясы водилось много денег. А вот веры у него оказалось в достатке.
Даже сейчас вода еле заметно мерцала теми самыми искорками, что заметны не каждому.
