Но отец не позволял, и пуще всего Андерс страдал именно из-за этого. «Выпить бы! – Думал он, пока отец что-то ему втолковывал и доказывал, зверея от его невнимательности. – Сразу полегчает! Но разве тут выпьешь?! Я уже дома сам себе не хозяин!».
– Нужно нападение полукровок. – Сказал вдруг отец, и Андерс, очнувшись, уставился на него.
– Чего?..
– Нужно нападение полукровок. Птиц. – Сказа Бергстрем-старший. – Жестокое, страшное, с изуверскими пытками и страшными жертвами.
– Птицы этим не занимаются. – Скривился Андерс. – Нападают, да, убивают, но редко и только вооруженных, баб не трогают…
– Тугодум ты у меня. – Вздохнул его достойный родитель. – Какая нам разница, что они там на самом деле делают, не делают?.. Есть у меня кое-кто, кто предоставит нам этих самых полукровок, которые от лица Птиц устроят нам отличнейшее, отвратительнейшее, кровавейшее нападение. С ужаснейшими жертвами.
– А на хрена? – Все еще не понял Андерс.
– Да в кого ж ты у меня такой уродился?! – Вспылил его отец. – На хрена?! А на такого хрена, сын, что необходимо отвлечь быдло от этого Корнелия! Показать этому тупому стаду, где его настоящие враги, и кто их от этого врага может защитить, пока они за этим попом, задрав штаны, носятся!
В Хефлинуэлле о происходящем почти ничего не знали. Не было информации и в Элиоте, а та, что была, запаздывала на непозволительно долгие сроки, даже учитывая скорость конных королевских гонцов, которым требовалось более пяти дней, чтобы добраться из Лавбурга в Элиот. Антон Бергстрем постарался, чтобы любого гонца на Королевской Дороге поджидали его люди. Конечно, полную информационную блокаду это обеспечить не могло, но и промедление со стороны Хлорингов играло ему на руку. Теперь у них с сыном был козырь, чтобы предъявить его на тинге – собрании представителей всех древних норвежских семей Междуречья, большинство которых совсем недавно отказалось выступить против Элодисца.
У славы героя и драконоборца была и обратная сторона. Везде, где только можно, Гэбриэла осаждали подданные с просьбами, жалобами и общими выражениями приязни. Особенно его раздражало стремление подданных к нему прикоснуться. Люди верили, что прикосновение к особе королевской крови обладает особой благодатью, излечивает от страшных болезней и вообще – полезно. Даже профилактически. И ведь не увернешься! У ворот Блумсберри, на въезде в Гранствилл, взгляд Гэбриэла неожиданно выхватил в толпе знакомую белокурую женщину, и сердце бешено забилось – его ассасин вернулся! Его охватили торжество и нетерпение. Он был прав! Вот Гарет удивится! В последнее время брат все чаще напоминал Гэбриэлу, что тот, скорее всего, с этим Лодо крупно и глупо пролетел, и хорошо, если только денег лишился. Как бы не вляпался во что похуже! С этого мгновения настроение у Гэбриэла поднялось. Встречая в порту свое Солнышко и ее подруг, он шепнул Алисе на ухо:
– Представь:
