громных размеров и чередоваться с белой в ближайшее время не собирается…», – так записала Ариадна Львовна Парусова в своем дневнике – тетрадке, на обложке которой было нарисовано розовое перо.
«Следовало бы купить тетрадь с розовыми очками», – зло подумала она и грубо сунула дневник в рабочую сумку, хотя рабочей ее назвать было уже трудно: работы не было.
Ариадна Львовна попала под волну сокращений, которая прокатилась в редакции небольшой газеты, где она проработала двадцать лет. Женщину охватил страх, ей уже под пятьдесят, а судьба решила над ней поиздеваться. Ее попытки устроиться в другие газеты оказались безрезультатными. Но, как говорится, нет худа без добра. Придя как-то домой после очередного похода за работой, она легла на диван. Ариадна Львовна лежала ровно три часа. С боем часов она резко поднялась, твердо решив в походы больше не ходить. Ведь именно сейчас у нее появилась возможность заняться тем, о чем она мечтала последние десять лет: написанием детективов. Сказано – сделано.
Когда роман был готов, Ариадна Львовна отнесла его в одно из местных издательств и стала ждать ответ, мысленно рисуя картины своего триумфального шествия как писательницы. Через месяц или два, поняв, что никто из издательства не позвонит, потому что ее писанина совершенно никому не нужна, она пошла туда сама и не ошиблась – роман «не подошел». Ариадне Львовне его возвратили вместе с рецензией. Некая Ромашкина беспощадно препарировала ее детище. Она делала это так издевательски, что Ариадна Львовна целый месяц не могла смотреть на свои любимые конфеты «Ромашка» местной кондитерской фабрики.
Ариадна Львовна с удовольствием бы погрузилась в печаль, но, видимо, у нее остались кое-какие силы, потому что судьба не преминула еще раз стукнуть ее по голове. Вдруг встал на дыбы ее муж – ласковый, тихий и внимательный Станислав Павлович.
Он заявил, что жить так больше не может, потому что его мечты не сбылись. Нет, вы не подумайте, что желания у второй половины Ариадны Львовны какие-то запредельные, вовсе нет. Станислав Павлович всего-навсего мечтал о том, что жена, расставшись со своей сумасшедшей журналистской деятельностью, будет ездить с ним по грибы и на рыбалку в выходные дни.
Решив, что это очередная блажь мужа, Ариадна Львовна взялась за новый роман. Дни напролет она проводила за компьютером, забывая поесть. Ее письменный стол превратился в свалку из словарей, справочников, газет и черновиков. Любое другое занятие, будь то уборка квартиры или приготовление пищи, казалось женщине невозможным и вызывало отвращение. Станислав Павлович голодным волком рыскал по квартире, обходясь бутербродами и салатами. Он даже нашел себе друга по несчастью в лице, то есть в морде, кота Помпиду, к которому раньше относился лояльно только ради жены. Кот оказался, кроме всего прочего, однодумцем Станислава Павловича, потому что тоже отказался от супа-пюре из авокадо и мидий. Впрочем, все по порядку.
Впервые супчик из морепродуктов предложила Ариадне Львовне соседка, приехав из Турции. В кушанье та добавила сухарики, лимон и зелень. Суп Ариадне Львовне очень понравился, и она решила предложить его своим домочадцам. И вот стол накрыт…
Муж, поковырявшись ложкой в супе, с непередаваемой ноткой тоски в голосе произнес:
– А мне так понравился твой вермишелевый супчик, который ты приготовила позавчера.
И варево из морепродуктов благополучно перебралось из тарелки мужа Ариадны Львовны в кошачью миску. Но кот, вопреки ожиданиям хозяйки, не бросился с жадностью поедать объедки с барского стола. Прежде всего, он с завидным терпением обнюхал миску со всех сторон. Затем недовольно выгнул спину, пренебрежительно фыркнул и удалился с таким обиженным видом, будто ему предложили кота в кошачьем соусе.
Эксперименты Ариадны Львовны с едой добром не кончились. В один прекрасный день, точнее вечер, Станислав Павлович не пришел домой. Она бросилась звонить ему на работу, но было довольно поздно, и там, вероятнее всего, никого уже не было. У нее началась истерика, как вдруг раздался звонок мобильного телефона. Взяв трубку, она услышала чужой голос родного мужа:
– Я временно поживу у мамы.
«Господи! Что подумает Нина Михайловна?!» – ужаснулась Ариадна Львовна, представив недоуменное лицо матери Стасика, считающей их брак идеальным.
Все попытки Ариадны Львовны дозвониться до свекрови, а также на мобильный телефон мужа в последующие дни были безрезультатны. Она осталась абсолютно одна в пустой квартире. Конечно, у нее была возможность позвонить дочери в Канаду, куда та уехала работать по контракту, и поплакаться в трубку, но вовремя опомнилась. Все-таки лучше, когда родители поддерживают детей, а не наоборот, хотя в жизни бывает всякое.
Два дня Ариадна Львовна стоически переносила одиночество, ведь Стасик, добрая душа, забрал с собой даже Помпидушу, искренне веря, что спасает его от голодной смерти.
В эти
