руках. Тут же к месту происшествия была немедленно вызвана группа ОМОНА, на которую и возлагались дальнейшие действия по разборке с преступной группой. Эти серьезные ребята быстро развяжут язык обоим бандитам.
Академик взглянул на часы. Было без пятнадцати четыре. Условленное время, когда его «Мерседес» должен остановиться. И он, легонько тронув водителя за плечо, попросил:
– Притормози вон у того табачного киоска. Сигарет надо купить.
Водитель, как безропотный раб, готовый для хозяина на все, только чуть кивнул головой и, свернув вправо, остановился на обочине. Приоткрыл дверь, но прежде чем вылезти, не упустил уточнить:
– Как всегда?
Академик немного был взволнован, поэтому голос прозвучал несколько раздраженно:
– Ты же знаешь, какие сигареты я курю. Зачем спрашиваешь?
Водитель на секунду обернулся, чтобы выразить свои извинения за излишний вопрос, как совсем рядом, буквально в двух метрах от «Мерседеса» остановилась старая потрепанная «восьмерка», у которой приоткрылось окно и оттуда высунулась рука с пистолетом.
Водитель не успел достать свое оружие, но, кажется, свой служебный долг, он хотел выполнить до конца, даже перед смертью проявив завидную верность. Он развернулся во весь свой огромный рост, прикрывая своим телом дверь, за которой находился Академик. Но себя ему прикрыть было нечем. Поэтому две пули выпущенные из пистолета «макарова», попали ему в грудь. Причем одна из них, точно в сердце. Водитель умер сразу, без мучений. Рухнул, как подкошенный. Но его смерть показалась вору ужасной. Не стоило его убивать.
Академик поморщился. «Вот дебилы! Ничего-то они нормально сделать не могут. Ведь говорил же им, не убивать, а только обездвижить ударом по голове». Станислав Валерьевич вздохнул. Когда увидел, как открылась дверь и появилась рожа незнакомого парня, немного удивился, а потом решил пожурить молодцов за проступок:
– Немного перестарались вы, ребята. Я же говорил, не убивать водителя, а только отрубить. Неужели, так тяжело запомнить? Недотепы.
Рожа захлопала глазами.
– Чо? Кому ты чего говорил, старый козел?
У Академика, не ожидавшего такого оскорбления, отвисла челюсть.
– Да я тебя… Щенок! – успел рявкнуть он, как тут же получил удар в лицо. Теперь челюсть встала на место, а вор просто оторопел, нисколько не сомневаясь, что перед ним самый, что ни на есть, настоящий псих. Потому что только псих может позволить себе вот так обращаться с законным. И Академик растерянно произнес:
– Мы же так не договаривались. Вы чего, ребята, охренели?
На что наглая рожа, оскалясь, ответила:
– А мы с тобой никак не договаривались.
Больше Академик ничего произнести не смог. Рот и глаза ему заклеили скотчем. И руки замотали скотчем. Потом довольно грубо выволокли из роскошного «Мерседеса» и запихали в тесную «восьмерку», на заднее
