вполне ничего, – согласился с невысказанной мыслью Йорген. Марина уже успела понять, что эти двое читают мысли в её голове столь же свободно, как она сама субтитры, ползущие по экрану телевизора. Странно, но удивления не было. После всего уже увиденного… какие мелочи, право!
– Это вовсе не мелочи, – Агиэль уплетал пирожные с заварным кремом, запивая горячим какао из обычного гранёного стакана. – Тебе тоже предстоит научиться.
– Я готова, – девушка слабо улыбнулась, отставив чашку кофе со сливками, заказанную для неё Йоргеном.
– Ну не сейчас же, – герр рыцарь улыбнулся в ответ, отпивая свой кофе – чёрный, как гудрон – мелкими глотками. Улыбка у него была примечательная, кстати – мужественное, даже где-то суровое лицо словно озарялось изнутри потаённым светом. Одной такой улыбки в сочетании с прочими внешними данными будет довольно, чтобы как минимум половина студенток их альма-матер пошли за этим мужчиной хоть в воду, как крысы за неким гаммельнским крысоловом, промелькнула в голове Марины посторонняя мысль…
– Что ты знаешь о мире? – внезапно спросил Йорген.
– В смысле? – Марина захлопала глазами.
– Его интересует космогоническая картина мира, как ты её себе представляешь, – тоном доцента заявил Агиэль, смачно откусывая от следующего пирожного изрядный кусок.
Девушка вздохнула. Ну что ж… В чужую игру со своими правилами не лезут. Раз надо, значит, надо. В конце концов, внезапный экзамен – родной брат студенческой сессии…
– Наш мир образовался в результате Большого Взрыва, – неизвестно отчего Марина решила начать с глобального. Йорген и Агиэль переглянулись.
– Ну, так оно и было.
– Во-от… В результате этого взрыва образовались галактики, а в них звёзды. А у звёзд планеты…
Мальчик прыснул смехом, мужчина улыбнулся.
– Всё это, безусловно, очень интересно. И абсолютно бесспорно. Как таблица умножения. Но сейчас речь зашла о другом…
– Йорик, позволь мне, – Агиэль провёл ладонью над столом, и на гладкой полированной поверхности возник из ничего лист белой бумаги. Следующим движением мальчик извлёк из воздуха семицветную шариковую авторучку.
– Вот смотри, – рука Агиэля летала, споро расчерчивая бумагу цветными линиями. Рисунок здорово напомнил Марине схему электронных уровней в атоме, кою не так давно пришлось изучать. – Вот это Энроф, или, если тебе так понятней, Плотный мир. Нулевой уровень, он же основной.
Марина кивнула, принимая к сведению. Энроф так Энроф, но можно и Плотный мир. А также нулевой, он же основной уровень. Понятно, как теорема Ферма, она же Пифагора…
Мальчик снова прыснул смехом, в глазах плясали озорные искорки, и опять Марина не удержалась – улыбнулась в ответ. Если суровое лицо Йоргена улыбка красила необычайно, то и без того очаровательная мордашка Агиэля в данном случае могла вызвать у любой нормальной женщины – если она не совсем уже конченная стерва, начисто лишённая материнских инстинктов – острое желание обнять, прижать
