чуть позади. Барышев очень надеялся, что разговор закончен, но возле лифта Тханет, глядя на него, вдруг что-то сказал.
– Господин Тханет спрашивает, как много вы уже повидали в нашей стране, – перевел Винай.
– Пока немного, к сожалению, но то, что я видел, произвело на меня неизгладимое впечатление, – любезно ответил Барышев и озабоченно посмотрел на часы, давая понять, что времени у него больше нет. Тханет намека не понял и произнес еще что-то. Винай перевел:
– Господин Тханет бывал в Москве, она ему тоже очень понравилась…
Тханет еще что-то говорил с величественным видом, Винай переводил, но Барышев перестал их слышать…
В конце коридора он увидел Оксану. Вернее, сначала заметил белоснежный шелк ее платья, мелькнувший в лестничном пролете, и нет никакой гарантии, что это Оксана – в офисе она не единственная женщина, и уж тем более не единственная, носившая белые платья…
Только почему вдруг ухнуло сердце – ринулось вниз, потом подступило к горлу, вернулось на место и изо всех сил, как молот, ударило в позвоночник…
Это оказалась действительно она. Барышев видел, как Оксана остановилась, чтобы поговорить с секретарем, который спускался вниз. У нее в руках была деловая черная папка, диссонирующая с сумасшедше-красивым, почти бальным, платьем.
Сергей почувствовал, как в висках застучало, спина заболела, а на лбу выступила испарина.
С ним творится что-то неладное. Неправильное. Возмутительно отталкивающее и отвратительное. Что-то, чему он не может дать объяснения и чему не в состоянии противостоять.
Винай тронул Сергея за руку и что-то сказал.
– Что, простите?.. – не отрывая взгляда от Оксаны, спросил Барышев.
– Господин Тханет выражает восхищение вашей родиной.
– Да, да… спасибо, спасибо.
Оксана обернулась, их взгляды пересеклись… Она ему улыбнулась.
«Я должен ее уволить, – твердо решил Сергей. – Немедленно. Не объясняя причин».
Оксана позвонила утром и назначила встречу в полдень, в кафе «Приг-тай».
Не подозревая, какому испытанию предстоит подвергнуться, Ольга надела легкомысленный сарафан на бретельках, с высоким разрезом, шпильки и без пятнадцати двенадцать уже сидела за столиком, ожидая свою новую подругу.
Через пару секунд она поняла, что совершила большую ошибку, приехав сюда без водителя и в столь провокационном наряде. Вся мужская часть посетителей, включая бармена и официантов, пожирала ее глазами.
Ольга почувствовала себя голой. И бесстыжей.
Ну почему она забыла, что это не Москва, что в глубине нетуристических кварталов одинокая женщина в столь откровенном наряде да еще европейской наружности воспринимается как…
У Ольги даже холодная испарина выступила, когда она подумала, за кого ее принимают все эти тайские мужики с сальными, прожигающими насквозь глазами… Она попыталась натянуть сарафан на обнаженную ногу, но разрез был очень высоким, и голое тело
