никто из вас не произносил название этого мира при нас. Во-вторых, незамедлительно – это не значит завтра, послезавтра, после дождичка в четверг, это, друг мой ситцевый, каждый решает сам для себя, что для него незамедлительно. Тебе незамедлительно – это может быть сегодня, а мне – через год. В-третьих, мы сидели и ждали, когда же это у вас наконец-то проснется совесть и вы нам подробно объясните, какая тут обстановка на геополитической карте мира.
– Ну ты и наглая! Нет, я впервые встречаю такую наглость, – восхищенно произнес Ник. – Ты, вместо того чтобы извиняться, сидишь и говоришь создателям этого мира, что они лохи и сами облажались! Нет, мы действительно не ошиблись в тебе, – закончил дифирамбами брюнет.
– Наглость – наше все, на том и стоим. – Я привстала и изобразила шутовской поклон.
Но что-то мне подсказывало, что, пока они малек выбиты из колеи, нужно сматываться. Изобразив печать озабоченности на лице, я деловито изрекла:
– Ладно, как сказал Неру, надо знать меру. Дайте мне полчаса на сборы – и мы с Сосискиным выдвинемся на заданные позиции.
Через отведенное время я закончила паковать рюкзак и набивать две сумки продуктами, Сосискин свернул носом свою подстилку и принес ее ко мне, а творцы щелчком пальцев убрали с берега весь караван-сарай. Досада от окончания отпуска грызла мою душу, и поэтому от предложения рассказать, кто живет и что происходит на этой долбаной Лабуде, досадливо отмахнулась и проинформировала, что свяжусь с командованием, как только увижу первый населенный пункт. Видя мое нежелание идти на контакт, троица без всяких спецэффектов испарилась, а мы с Сосискиным остались на берегу.
– Дашка, пошли вперед, где-то в километре от берега начинается лес, – глядя на растаявшие в воздухе фигуры, вздохнул пес.
– Откуда ты знаешь, что там лес, а не пустыня? – Настроение было поганое, и меня жутко тянуло поскандалить.
– Мать, я все-таки кобель и лапу в воздух поднимать не приучен, кабинкой пользоваться рост не позволяет – так что, пока ты дрыхла, я уже давно разведал обстановку.
– И как это мы не испугались удалиться от холодильника дальше чем на десять метров? – спросила моя ехидность.
– Ну, я далеко и не ходил, так, по самому краешку, и сразу назад бежал, – усмехнулся он в ответ.
– Тогда давай веди, Сусанин ты мой карманно-комнатный, – подхватывая сумки, разрешило мое великодушие.
Сосискин был прав: пройдя примерно километр, мы вошли в Лес. Именно Лес, с большой буквы, ибо назвать то, куда мы вошли просто лесом не поворачивался даже мой поганый язык.
– Ты посмотри, какая красота! – восторженно прошептал Сосискин.
Надо сказать, пес был прав. Только сейчас, оторвавшись наконец от пляжного отдыха, я смогла по достоинству оценить то, куда нас занес мой разбуженный алкоголем авантюризм. Мы стояли на окраине действительно величественного Леса. Огромные деревья, похожие на секвойи, гордо поднимались в синее небо,
