другой комнате до предъявления им обвинения прямо на месте; корректологи еще не прибыли, чтобы снять с трех жертв обручи. Полномочия зои исчерпывались отключением активных элементов «адских венцов». Мэри еще не видела комнату, где содержались жертвы. Ей не терпелось заглянуть туда, хотя она и опасалась, что будет потом видеть по ночам кошмары.
Краем глаза она заметила, как через широкую дверь входят трое муниципальных корректологов. Они прошли по мраморной плитке к лестнице на второй уровень, двое мужчин и женщина в бледно-серых деловых костюмах. Двоих она знала: они оказывали первую коррекционную помощь Джозефу Хамсангу Пхунгу во время ее предыдущего участия в рейде на селекционеров в тот единственный до этого дня раз, когда она своими глазами видела применение «венца».
– В тот момент вы были с другим сотрудником? – продолжал советник.
– Да. С младшим лейтенантом ЗОИ Лос-Анджелеса Теренсом Уиллоу.
– Он помогал вам в причинении вреда подозреваемому?
– Он ударил ее в лицо, чтобы отвлечь.
– Опишите характер причиненных травм.
– Поднявшись с третьего уровня на служебном лифте для арбайтеров, подозреваемая открыла непрерывный огонь из своего пистолета. Я бросилась на пол, чтобы увернуться, прямо перед ней, и затем… – Она закрыла глаза, стараясь получше припомнить и описать свои действия, как сломала женщине запястье и два пальца. Она терпеть не могла давать показания на месте, но это экономило массу времени при судебном рассмотрении.
Когда ее отпустили и перед визиокамерами встал Т Уиллоу, она прогулялась, осматриваясь, по дому, стараясь не мешать работе техников. Доминиум был чудом – даже более удивительным, чем ей представлялось. Здесь все казалось либо древним, либо сделанным руками человека. Она подозревала, что все это подлинное. Керамика, деревянная мебель ручной работы, нестандартная техника – все самое лучшее. Японский домашний диспетчер, управляющий по меньшей мере десятью узкоспециализированными французскими и украинскими арбайтерами, собравшимися, словно на военный смотр, в кухне первого этажа для проверки техниками ЗОИ. Вероятно, всех их незаконно переделали для наблюдения и охраны.
На минуту она держалась на первом уровне в комнате, где содержались восемь подозреваемых. Хорошо одетые комплексоидного вида граждане в возрасте от двадцати пяти до шестидесяти, ни в одном из них она не заподозрила бы потенциального радикала или человека с отклонениями. Все они стояли со связанными веревкой впереди руками, все в специальных наушниках ЗОИ Лос-Анджелеса для связи с выбранными ими адвокатами.
Муниципальный врач уже обработал раны той, кого задержала Мэри, и теперь она, побледневшая, с наноповязкой на руке, понуро сидела в офисном кресле слева от шеренги с угрюмыми лицами. Она единственная сидела. Женщина посмотрела на М Чой в дверях комнаты, но не признала ее. Мэри осмотрела семерых остальных, выискивая селекционеров, причастных к делу Пхунга. Полный ноль. Ни одного.
Мимо нее с извинениями протиснулся техник, прокладывающий еще
